«Гляди веселей»
С какими мыслями вы взялись за такую животрепещущую тему? Мы хотели сделать спектакль мистический, связанный с календарем майя. Но когда собрались вместе – я, Паша Семченко из «Ахе» и наши танцовщики, – то у всех такое хорошее настроение оказалось, что подумали: не будем делать ничего мистически-трагического концосветового. Получилась приятная, красивая, динамичная работа про то, что доброта спасет мир. Естественно, там будет история и самопожертвования, про актера, который до конца дней отдает сердце людям, а те его не всегда понимают. Но эпилог и месседж спектакля будет очень позитивный – совершенно не тот, что мы задумывали два месяца назад.
Вы правда верите, что доброта, красота, любовь спасут мир? Не только верю, но и пропагандирую – кричу на каждом углу. Потому что смотреть и слушать этот грустняк бесконечный, все эти жалобы и тоскливые рассказы невозможно. Я сейчас часто бываю в России, и знакомые, которых я люблю и ценю, уже немножко съехали на одни проблемы. Я понимаю, что проблемы всегда есть, но разве нужно ради этого встречаться и только об этом говорить? Хочу, чтобы все было смешнее, веселее.
И у вашего Positive Band позитив – магистральная тема. Когда собираются монстры-музыканты, способные играть по восемнадцать тысяч нот в секунду, а я прошу сыграть аккорд ля-минор и пою «говорят, что видел ты звезду», все начинают смеяться, а потом понимают, что это такой детский альбом. Взрослые, сильные музыканты, которые и фьюжн, и все что угодно умеют, осмелились играть простые романтические песни, без всяких сложностей. Мы со смехом репетируем, со смехом выступаем – действительно, позитивная компания собралась.
Кто-то сочтет, что такая простота хуже воровства. У русских вообще хитрые поговорки. «Не нагрешишь – не покаешься» тоже вот интересная. Мне посчастливилось видеть в Перми на концерте Джона Маклафлина с его Mahavishnu Orchestra, я стоял за сценой, в пяти метрах от него. Я увидел, как он сам собирает свои кабели и примочки. При его статусе за ним должны бегать пятьсот помощников и подбирать за ним всякие медиаторы. Но он сам делал все это, потому что чем выше человек, тем он проще, амбиций у него меньше, это очень здорово. То же касается и Карлоса Сантаны, и Питера Гэбриэла, и многих людей, с которыми можно пить пиво в гримерке и говорить на очень простые темы.
Как у вас дела с фильмом Doppio, который, вроде, должен был сопровождать выход одноименного альбома Positive Band? Удивительная вышла заминка с этим фильмом. Я написал сценарий, снял пробы, снял фрагменты фильма – и понял, что не могу снимать живых людей. То есть мне нужно найти какую-то другую нацию, страну, где живут вот такие люди, которые могут войти в этот фильм. Потому что даже мое лицо тут в кадр не влезает. Я вспомнил наш фильм «Юг. Граница», где нет живых людей. Там есть люди, прошедшие школу Derevo, которые какую-то другую эманацию на экране создают. Я буду искать эту отстраненность в новом фильме, на это понадобится время. Но я уверен, что выйдет он чудесным.
Как вы сможете увязать все-таки сильно разные – минимум музыкально – «АВИА» и Positive Band в одном шоу? «АВИА» – это уже давно не рок-бэнд, а кусочек эпохи. Месяц как у нас с Колей Гусевым (идеолог, вокалист, клавишник «АВИА». – Прим. Time Out) идея уложилась в какие-то слова: существует не группа, а синдикат «АВИА». Конгломерат из пятнадцати танцовщиков, музыкантов, видеоинсталляторов и прочих, где каждый делает свои сольные проекты, вносит предложения. Мой проект Positive Band – это те же музыканты «АВИА», только играющие мою музыку под моим руководством. То же про сольный проект Андрея Сизинцева (актер театра «Ахе». – Прим. Time Out) Aerocraft, который он делает в рамках синдиката. В «Космонавте» будет представление вот этого нового питерского музыкального образования и программа «Всемъ!» – зубодробительный, бронебойный, танковокатюшный, классический концерт «АВИА». Когда мы выступаем, поем те песни, нам очень хорошо психически. Мы как-то очень правильно морально себя ощущаем, чувствуем себя здоровыми людьми, и на сцене возникают в хорошем смысле Баталовы с отбойными молотками на плечах и верой, что все обязательно будет хорошо. Может быть, от всех этих пирамид, в которые встают танцовщики, возникает ощущение агрессивной подачи, но для меня это прежде всего красота. Красота и гармония музыки, точность движений, чистота – вот еще правильное понятие. Это как приехать в клинику неврозов и выступить с концертом Альбинони. Мы уже не ставим во главу угла, что «АВИА» – это как бы насмешка над социалистическим искусством. Сейчас группа занимается терапией, очищением, как поливальные машины, которые смывают горы песка, бумажных фантиков. В итоге и у нас настроение прекрасное после концерта, и люди улыбаются, даже в осанке меняются, у них блеск в глазах появляется. Справедливо было замечено одним критиком, что «АВИА» – это смелая компания, потому что она относится к происходящему с высокой позиции юмора. Эта музыка сейчас очень актуальна и необходима.
Что же делать, чтобы позитив не покидал? Последние года два непростые вещи происходят в политике, в отношениях между людьми. Мы считаем себя аполитизированными, но все равно живем внутри системы и все равно каждый день об этом думаем и чувствуем это. Я призываю людей относиться ко всему, как мы лет пятнадцать-двадцать назад это делали, с добрым юмором. Тогда нас не будут занимать дурацкие вопросы, у нас не будет плохих слов и грустных глаз. Мы снова сможем дарить девушкам цветы, забив на высшие эшелоны: они нас не касаются – и мы их не касаемся. Давайте жить своей хорошей жизнью.
«АВИА»
25 января
«Космонавт»
Когда отколовшаяся от важного ленрок-клубовского ньювейв-бэнда «Странные игры» группа «АВИА» только задумывала свое сценическое воплощение, метания музыкантов от одного инструмента к другому надо было как-то осмысленно подать. И с приходом в группу бритоголового шоумена Антона Адасинского сложилась бравурная эстетика агитбригад, которая так по сердцу пришлась зрителям европейских фестивалей в годы перестройки. Подопечные Адасинского девушки-физкультурницы маршировали в некое абстрактное светлое будущее, где сияли «чистые цвета больших побед», и если тогда это казалось постмодернистским подвыподвертом, то сейчас выглядит чуть ли не мольбой о «большом и вечном» в икающем от переедания мире. С тех пор Адасинский стал фигурой планетарного масштаба со своим пластическим театром Derevo, а заодно и дал волю собственной тяге к сочинительству в Positive Band. Звонок застает его в Дрездене, где тот заканчивает работу над спектаклем «Пятое солнце», приуроченным к концу света.
С какими мыслями вы взялись за такую животрепещущую тему? Мы хотели сделать спектакль мистический, связанный с календарем майя. Но когда собрались вместе – я, Паша Семченко из «Ахе» и наши танцовщики, – то у всех такое хорошее настроение оказалось, что подумали: не будем делать ничего мистически-трагического концосветового. Получилась приятная, красивая, динамичная работа про то, что доброта спасет мир. Естественно, там будет история и самопожертвования, про актера, который до конца дней отдает сердце людям, а те его не всегда понимают. Но эпилог и месседж спектакля будет очень позитивный – совершенно не тот, что мы задумывали два месяца назад.
Вы правда верите, что доброта, красота, любовь спасут мир? Не только верю, но и пропагандирую – кричу на каждом углу. Потому что смотреть и слушать этот грустняк бесконечный, все эти жалобы и тоскливые рассказы невозможно. Я сейчас часто бываю в России, и знакомые, которых я люблю и ценю, уже немножко съехали на одни проблемы. Я понимаю, что проблемы всегда есть, но разве нужно ради этого встречаться и только об этом говорить? Хочу, чтобы все было смешнее, веселее.
И у вашего Positive Band позитив – магистральная тема. Когда собираются монстры-музыканты, способные играть по восемнадцать тысяч нот в секунду, а я прошу сыграть аккорд ля-минор и пою «говорят, что видел ты звезду», все начинают смеяться, а потом понимают, что это такой детский альбом. Взрослые, сильные музыканты, которые и фьюжн, и все что угодно умеют, осмелились играть простые романтические песни, без всяких сложностей. Мы со смехом репетируем, со смехом выступаем – действительно, позитивная компания собралась.
Кто-то сочтет, что такая простота хуже воровства. У русских вообще хитрые поговорки. «Не нагрешишь – не покаешься» тоже вот интересная. Мне посчастливилось видеть в Перми на концерте Джона Маклафлина с его Mahavishnu Orchestra, я стоял за сценой, в пяти метрах от него. Я увидел, как он сам собирает свои кабели и примочки. При его статусе за ним должны бегать пятьсот помощников и подбирать за ним всякие медиаторы. Но он сам делал все это, потому что чем выше человек, тем он проще, амбиций у него меньше, это очень здорово. То же касается и Карлоса Сантаны, и Питера Гэбриэла, и многих людей, с которыми можно пить пиво в гримерке и говорить на очень простые темы.
Как у вас дела с фильмом Doppio, который, вроде, должен был сопровождать выход одноименного альбома Positive Band? Удивительная вышла заминка с этим фильмом. Я написал сценарий, снял пробы, снял фрагменты фильма – и понял, что не могу снимать живых людей. То есть мне нужно найти какую-то другую нацию, страну, где живут вот такие люди, которые могут войти в этот фильм. Потому что даже мое лицо тут в кадр не влезает. Я вспомнил наш фильм «Юг. Граница», где нет живых людей. Там есть люди, прошедшие школу Derevo, которые какую-то другую эманацию на экране создают. Я буду искать эту отстраненность в новом фильме, на это понадобится время. Но я уверен, что выйдет он чудесным.
Как вы сможете увязать все-таки сильно разные – минимум музыкально – «АВИА» и Positive Band в одном шоу? «АВИА» – это уже давно не рок-бэнд, а кусочек эпохи. Месяц как у нас с Колей Гусевым (идеолог, вокалист, клавишник «АВИА». – Прим. Time Out) идея уложилась в какие-то слова: существует не группа, а синдикат «АВИА». Конгломерат из пятнадцати танцовщиков, музыкантов, видеоинсталляторов и прочих, где каждый делает свои сольные проекты, вносит предложения. Мой проект Positive Band – это те же музыканты «АВИА», только играющие мою музыку под моим руководством. То же про сольный проект Андрея Сизинцева (актер театра «Ахе». – Прим. Time Out) Aerocraft, который он делает в рамках синдиката. В «Космонавте» будет представление вот этого нового питерского музыкального образования и программа «Всемъ!» – зубодробительный, бронебойный, танковокатюшный, классический концерт «АВИА». Когда мы выступаем, поем те песни, нам очень хорошо психически. Мы как-то очень правильно морально себя ощущаем, чувствуем себя здоровыми людьми, и на сцене возникают в хорошем смысле Баталовы с отбойными молотками на плечах и верой, что все обязательно будет хорошо. Может быть, от всех этих пирамид, в которые встают танцовщики, возникает ощущение агрессивной подачи, но для меня это прежде всего красота. Красота и гармония музыки, точность движений, чистота – вот еще правильное понятие. Это как приехать в клинику неврозов и выступить с концертом Альбинони. Мы уже не ставим во главу угла, что «АВИА» – это как бы насмешка над социалистическим искусством. Сейчас группа занимается терапией, очищением, как поливальные машины, которые смывают горы песка, бумажных фантиков. В итоге и у нас настроение прекрасное после концерта, и люди улыбаются, даже в осанке меняются, у них блеск в глазах появляется. Справедливо было замечено одним критиком, что «АВИА» – это смелая компания, потому что она относится к происходящему с высокой позиции юмора. Эта музыка сейчас очень актуальна и необходима.
Что же делать, чтобы позитив не покидал? Последние года два непростые вещи происходят в политике, в отношениях между людьми. Мы считаем себя аполитизированными, но все равно живем внутри системы и все равно каждый день об этом думаем и чувствуем это. Я призываю людей относиться ко всему, как мы лет пятнадцать-двадцать назад это делали, с добрым юмором. Тогда нас не будут занимать дурацкие вопросы, у нас не будет плохих слов и грустных глаз. Мы снова сможем дарить девушкам цветы, забив на высшие эшелоны: они нас не касаются – и мы их не касаемся. Давайте жить своей хорошей жизнью.