Свобода, любовь, бабло

Чем «Господин» отличается от «Гражданина»? «Господин хороший» – это, по сути, новое название «Гражданина поэта». «Гражданин поэт» – это наш бренд, а смыслы мы постоянно ищем и хотим найти вместе со зрителями и своими друзьями. Я считаю, это будет выступление в жанре пост-панк-шоу. У нас литературный панк, потому что более циничного использования великих классиков я не знаю. Со сцены, конечно, прозвучат наши хиты, но знакомство с Васей Обломовым заставило нас подумать о музыкальном сопровождении. В нашем проекте до этого было мало музыки, а «Господин хороший» уже своим позитивным названием предполагает ее присутствие. Будет несколько музыкальных номеров, будут хиты, и будет пара таких вещей, которые вы можете назвать приколами – или поиском жанра, поиском формы. Это сюрпризы. Я не буду про них рассказывать. Потому что вот сообщу я, что еще мы сделаем бурлеск, а нам какие-нибудь умники потом скажут, что это не бурлеск, хотя сами ничего в этом не понимают. Или скажу – стриптиз, а после будут спрашивать: «Что же вы не разделись?» И объясняй потом, что это душевный стриптиз. Скажу так: будут небезынтересные жанровые сюрпризы. Но мы оставим в основе представления нашу худо­жественно-философскую триаду «свобода, любовь и бабло». Я думаю, мало кто осмелится ее оспаривать.

Как вы успеваете играть в стольких фильмах – от свое­образного «Поколения П» до таких проектов на публику, как «Кавказская пленница – 2»? Нет таких фильмов, в которых я не играл. Или не играю. В «Кавказской пленнице – 2» я сыграл роль администратора гостиницы, у меня было всего три съемочных дня. Фильм подразумевает почти точную копию первого, но действие перенесено в наше время. И зря вы с таким предубеждением относитесь к этой картине. Есть масса обалденных ремейков, тем более в американском кино: они родоначальники этого искусства. Да и я никогда не видел ничего ужасного, например, в «Самом лучшем фильме» – я тоже там снимался. Всегда поднимают галдеж: «Ах, зачем вы это делаете, топчете классику!» Я думаю, среди авторов таких проектов мало людей, которые действительно хотят топтать классику. Это же не Быков. Если бы это был Быков, он бы там оттоптался по полной программе. Я бы там Шурика играл. Это интересно, но не для всех. А тут люди хотят снять фильм для всех, а все видели ту самую «Кавказскую пленницу». Им предлагают: вот посмотрите, как это может быть сейчас. И многие пойдут смотреть. Я не считаю, что получился плохой ремейк «Иронии судьбы». Смотрел новый «Служебный роман» и не думаю, что прям уж «бе». Ни фига, есть там и жанр, и прекрасные актерские работы. Скажите, почему наши дети должны смотреть то же самое, что наши отцы и деды? Мы, вообще-то, живем в эпоху постмодерна, это диктует мировая культура.

Есть такое мнение, что «Гражданин поэт» – это монополия на рынке современной сатиры. Да! Мы живем в такое время, что монополия всем нравится и «Газпром» даже называют национальным достоянием. Монополия в России – это хорошо: РЖД, «Газпром», «Гражданин поэт». Хорошая логическая цепочка.

Вы так резко отозвались о Быкове: мол, он топчет классику. А как же это еще называть? Классики тоже когда-то топтали классиков. Классики – это такая игра, помните? Рисуете мелом пронумерованные квадраты – и вперед, по цифрам, все дела. Так и топчем классиков. Во всех дворах раньше это было – играли в резиночку и в классики.