Елена Траилина: «Искусство — это чисто физиологический процесс»
Мне кажется, чеканка существует вдали от галерейного мира, ближе к декоративно-прикладному искусству. Почему вы обратились к такой архаичной технике и как вам удается заставить ее служить современной тематике? Так получилось изучить ее в нужный момент, и произошел коннект. Ну а декоративно-прикладное — это тоже ведь искусство. После Дюшампа вообще странно что-либо выделять. Все — искусство. Главное – угол зрения и то, что ты хочешь выразить. Техника — только язык, а ты сам его адаптируешь, меняешь. Я использую микс разных техник и материалов: применяю огонь, битум и эмали, также гравирую абсолютно новый, недавно изобретенный материал — дизайнстекло. Чеканка — древнейшая техника, но ее использование всегда лимитировалось дороговизной материалов. А сейчас рынок предлагает изобилие листов сплавов различных. Ну а темы… Мир глобален — мы все в мейнстриме, вот и реагируется. Стараюсь выбирать наиболее используемые образы-картинки, в большей степени принадлежащие к мейнстриму, а потом модифицирую их в новом ключе, но чтобы чувствовалось что-то знакомо-узнаваемое. Нам вообще свойственно во внешнем искать то, что внутри отпрессовалось, поразило.
Вменяется ли художнику в обязанность реагировать на веяния времени в политике и обществе? У художника в принципе нет никаких обязанностей. А быть неактуальным — это слишком тяжело в плане жития-бытия. Здесь, я думаю, как повезет — главное, прийти вовремя, точный момент волны поймать. А если ты вовремя — значит, актуален.
Как вы относитесь к острополитическим высказываниям Pussy Riot и Петра Павленского? То, что произошло с Pussy Riot — это вообще диспропорционально и говорит о полной инфантильности системы и отсутствии свободы выражения. Вылилось все в средневековую трагедию и мученичество, и акция на 2 гроша превратилась почти в геройский жест. Павленский — очень сильно. В итальянском языке, например, выражение «иметь яйца» означает быть смелым и уверенным. О чем, собственно, и был перфоманс Павленского – о потере «яиц» обществом как атрибута активности.
О вас говорят в том духе, что вы умеете работать, сотрудничать, а не занимаетесь разгильдяйством, как некоторые коллеги. Как по-вашему, может художник жить от озарения до озарения — или ни дня без строчки? Я действительно много работаю, моя техника требует больших затрат — так же и физической силы. А идейно я всегда работаю: и когда ем, и когда в окно смотрю, и когда сплю. Художник — это физиология. А искусство — это чисто физиологический процесс. Как я не могу не уснуть, когда момент наступает, так и в творчестве: пришел момент — надо делать. Поэтому «ни дня без строчки» — это не обязанность, это — нужда. Ты не можешь не творить.