“У нас, архитекторов, труд ненормированный.”
Этот дом на Некрасова построен в 1914 году и принадлежал знаменитому Бассейному товариществу. Он давно мне приглянулся, и четыре года назад появилась возможность обосноваться здесь. Несмотря на то, что дом расположен в центре, его судьба складывалась не слишком благополучно: здесь были какие-то коммуналки, комнаты для приезжих южан. Мне достался практически весь мансардный этаж — удалось реализовать давнюю идею, совместив квартиру с офисом на площади 200 м2. У нас, архитекторов, труд ненормированный, поэтому такое решение наиболее комфортно. Все пространство можно условно разделить на три зоны: совсем рабочая часть, где трудится команда; далее – мой кабинет и гостиная-переговорная; за дверью – личное пространство, назовем это моим сьютом.
Работая над проектами, я всегда стремлюсь к правдоподобию и естественности, пытаюсь показать красоту самой сути вещей. Эта квартира является своего рода манифестом: я ничего не украшал, не декорировал, пытался вернуться к изначальному состоянию. Когда начали демонтировать, на потолке открылись родные балки, обнаружилась кривизна стен — я решил ничего не исправлять, так и сохранили, только оштукатурили и закрепили специальным раствором. Если белый интерьер — это излюбленный французский вариант, то невыкрашенная серая штукатурка — скорее, бельгийский прием. Цвет получается очень спокойным и комфортным. А в моем случае еще и гармоничным, потому что фасад здания тоже серый.
Пол во всех комнатах одинаковый – обычная сосна. Мне предлагали постелить ламинат, якобы он практичнее, но это противоречит моим принципам: зачем брать искусственные материалы? Также я считаю, что в архитектуре стоит работать с местными ресурсами — жил бы я где-нибудь в субтропиках, положил бы на пол бамбук, а тут сосна идеально подходит. В ванной комнате, кстати, тоже сосна: намного приятнее встать босой ногой на дерево, чем на кафель. Есть такой мещанский испуг, будто из-за влажности там нельзя дерево стелить, — это ерунда. Палубы кораблей, например, тоже деревянные, так что зря наговаривают. Использовать какие-то маслянистые и негниющие породы, тик или абаш, не вижу смысла: у меня же там вода не льется, а от того, что ступлю после душа на коврик, ничего не произойдет.
Что касается общего стиля, его можно назвать модернизмом, но с историческим контекстом. В квартире очень много вещей XX века, который уже стал историей, причем очень богатой. Насчет «породистости» мебели и предметов я неоднократно консультировался с другом и коллегой Павлом Ульяновым — специалистом в области дизайна прошлого столетия: мы совместно открывали некоторые вещи так называемого модернариата. Наравне с полуколлекционными предметами есть и абсолютно современные, и каждая вещь для меня — некий диалог с ее автором. В основном здесь присутствуют работы трех дизайнеров: англичанки Эйлин Грей, датчанина Вернера Пантона и финна Юрье Куккапуро. Последнего мало кто знает, так как большинство слышали только про Алвара Аалто. Хотя Куккапуро считается одним из самых производительных дизайнеров XX века, он до сих пор жив-здоров, и у него прекрасная мастерская.
Детализация:
Откатные двери
Старые двери мы получили от друзей, — очистили полотна от краски и отшлифовали. Конечно, можно было установить любые современные итальянские двери, но эти, мне кажется, наиболее уместны в общем контексте.
Камин
Мы полностью сняли пол, установили теплоизоляцию, заложили кирпичом, и прямо на нем разжигаем огонь. Главное, что это безопасно. Сам камин я купил на блошином рынке в Брюсселе — всего за 15 евро, к моему удивлению.
Подлинник Дали
Был однажды на выставке Сальвадора Дали в Брюгге, где продавали подлинные эстампы. Это иллюстрация к роману «Гаргантюа и Пантагрюэль», а в углу – личная подпись автора.
Стол
Большой стол в гостиной – совместный проект Пита Хейна и Бруно Мэдсена. Пит Хейн считается Леонардо да Винчи XX века: он был математиком по образованию, а также художником, поэтом, дизайнером и физиком. Он изобрел новую форму, супер-эллипс, и предложил производить такого вида столы. А Бруно Мэдсен развил идею и доработал проект.
Стеллаж
Исторически в квартире были перегородки, сколоченные из прочных досок. В ходе ремонта мы их очистили и соорудили библиотеку.
Кроссовки
Филипп Старк делал кроссовки для Puma. Моего размера не было, но я не удержался и купил пару в качестве сувенира.
Часы «Пиксель»
Часы называются «Пиксель» и существуют в единственном экземпляре. Из-за высокой себестоимости их производство было невыгодным – фабрика выставила прототип на продажу. В 2010-м году я приобрел часы на выставке в Милане. У них очень интересный эффект: стрелка движется, но вместо нее мы видим только пиксельную тень.