Дима Кук: Питер глотал меня, пережевывал и выплевывал
В преддверии концерта, который состоится 1 ноября в клубе Jagger, поэт и музыкант, создатель оркестра духовой и душевной музыки ZE FISH Дима Кук рассказал нам о том, как боролся с Петербургом и с самим собой, чтобы в итоге обрести гармонию в жизни и душе.
Мой родной город: Мой родной город находится в Тамбовской области. Есть ощущение, что его скоро уберут с карт за ненадобностью, но называется он Кирсанов. Я там родился, прожил до 17 лет и уехал учиться в Тамбов.
Моя история: Уже в Тамбове ко мне пришло осознание того, что я выбрал неверный путь, поступив в академию госслужбы. С учебой, признаться, не ладилось. Но меня постоянно приглашали выступать на университетские мероприятия, где я заслужил репутацию рубахи-парня, и уже каждая студенческая пьянка не обходилась без моего музыкального сопровождения. И вот однажды случилось то, что рано или поздно должно было произойти, — меня поперли из Академии. Когда я забирал зачетку из деканата, мне ничего лучше не пришло в голову, чем прочесть напоследок прямо в кабинете стихотворение, написанное еще на первом курсе:
«Я простой никудышный студент.
И, подобно корявому бегу,
В один самый прекрасный момент
Я не дожил до первого снега.
Не ломал я зубов о гранит,
Не являлся за школьным порогом,
То ли Бог меня не хранит,
То ли я не упрашивал Бога?
И на всем промежутке пути
На мне треплется черная лента.
Уверяю вас, вам не найти
Непутевей меня студента…».
Деканат аплодировал стоя, в заключение добавив: «И зачем оно тебе было надо?..».
Но, так или иначе, до ближайшего призыва оставалось полгода, и я решил уже отправиться в «город мечты» искать музыкального признания.
Мое первое жилье: Я попал на хату на улице Дыбенко, где жил мой знакомый из Питера по имени Евген. Мы познакомились в баре в моем родном городе. Он с небольшим напрягом согласился «вписать» меня на пару месяцев уже 5-м жильцом в трешку на «Дыбах».
Мне всегда «везло» на соседок-лесбиянок. Меня и в Тамбове вечно шарахало по впискам и съемным хатам, на которых соседями моими были эти задорные девчата. Признаться, меня всегда смешили их странные взаимоотношения, и мне ничего не оставалось, кроме как писать про них песни саркастического характера, что многих представительниц этой субкультуры изрядно бесило. Но как раз там я написал уже ставшую бессмертной трагедию «Про Буча».
Моя первая работа: Меня все время тянуло на Невский. Я приходил под вечер к Театру комедии и брал «в аренду» у местных уличных музыкантов гитарку на ночь, и тут начиналось волшебство… Быстро появлялись деньги, тут же исчезали, и… появлялся алкоголь. В больших количествах. Появлялись собутыльники и слушатели. Дальше все перемешивалось, и под утро оставались какие-то копейки, а также похмелье и смутные воспоминания.
Однажды я случайно повстречал своего старого знакомого-земляка, который также недавно перебрался в Питер, и мы на радостях знатно накидались. Я проснулся в клумбе под памятником Ломоносова. С гитарой в руке, коробкой профитролей и смятой котлетой денег в кармане. Как ни странно, телефон тоже оказался в кармане. Я позвонил своему корешу, который уже час как опохмелялся в странной маргинальной компании у Казанского. Когда я встретился с Антоном (так его звали)и К⁰, от кого-то поступило предложение сварить «винт». Тут я понял, что что-то пошло не так…
Я люблю это болото, и эта любовь — взаимна. Мне нравится, что здесь помимо идеи заработать бабла людей объединяет что-то высокое: тяга к прекрасному, светлому, доброму
Я решил, что так дальше продолжаться не может, и зарабатывать игрой на улице гораздо опаснее, чем кажется. Кстати, это все мифы и стереотипы, созданные «ящиком», что уличных музыкантов кто-то «крышует». Но, видимо, мне в тот день предоставил крышу мой ангел-хранитель.
Накануне я попытал удачу на Ленфильме, снявшись в массовке первой серии «Соньки Золотой Ручки» у режиссера Мережко в роли официанта. И когда я решил-таки устроиться на работу в мексиканский ресторан, на собеседовании меня спросили про опыт работы, на что я ответил: «Да, есть. Один день. На Ленфильме». «Как так?», — не поняла управляющая. — «Я снимался официантом в одном фильме». Это сильно рассмешило работодателя, и так я получил свою первую настоящую работу в Питере.
Мои открытия: Открытий, как таковых, я не совершал. Питер глотал меня, пережевывал и выплевывал несколько раз. Я возвращался на Родину, восстанавливался в Универ на заочку, бегал от военкомата, снова уезжал в Питер и снова возвращался на Родину и т.д. До тех пор, пока не решился полностью посвятить себя музыке.
С 2013-го года я осознанно и целеустремленно перешел на сторону здорового образа жизни, прекратив общение с алкоголем и табаком.
Однажды мне пришла в голову идея: что, если создать себе такое место, где я мог бы репетировать, жить, играть концерты и зарабатывать? С той поры мой пытливый ум искал подобные комбинации, и только спустя 6 лет я наткнулся на подходящий формат заведения, который требовал небольших изменений. Этот формат называется «Лофт». Уже два с половиной года я живу на складе на Лиговском, 50, в пространстве, которое привел в полное соответствие с моей мечтой. Мы с любимой занимаемся его развитием, здесь же репетируем, зарабатываем организацией праздников и сдачей нашего лофта в аренду. Возможно, это и есть мое главное «Открытие».
Мой Петербург: Мой Петербург — это город контрастов. Город, в котором все круто, но все время что-то не так. Город, в котором возвышаются волшебные дворцы, в тоже время они все какие-то грязные и пыльные. Город высокой культуры, в котором каждый второй считает своим долгом справить нужду в подворотне. Воспитанный и интеллигентный, поющий матом и хором вульгарные и духовн-нищие песни Шнурова на Дворцовой. Город блокадников и хипстеров, город храмов и гей-клубов, город полиции и воров. Я люблю это болото, и эта любовь — взаимна. Мне нравится, что здесь помимо идеи заработать бабла людей объединяет что-то высокое – тяга к прекрасному, светлому и доброму.