«Мой первый раз»: Джулиано ди Капуа о Петербурге 90-х
Каким увидел Петербург Джулиано ди Капуа — актер, режиссер и постановщик культовых спектаклей «Монологи V», «Мария де Буэнос-Айрес», «Медея. Эпизоды», «Жизнь за царя», «Слово и дело» узнаем из первых уст.
Мой родной город: Как сказал де Сент-Экзюпери « Мы родом из детства, словно из какой-нибудь страны». Хотя мой переезд в Петербург — давняя история, я уже 22 года живу в этом городе, мое детство со всеми его «глупостями» навсегда останется со мной. Я родился и вырос в Цюрихе и, пожалуй, самые лучезарные дни — первая любовь и первые протесты связаны с этим городом. Однажды мне довелось лично создать сквот, ставший позже легендарным. Еще помню одну из замечательных игр моей юности — «кошки-мышки» с полицейскими! (Смеется)
Моя история: Сейчас я работаю над документальным проектом о национализме, о чувствах и людях, которые тебя окружают, об ответственности каждого человека перед самим собой. Сегодня, в начале XXI века, когда все обожают пиццу и восхищаются итальянскими брендами, трудно поверить, что еще в семидесятых годах итальянцы в Европе считались людьми «второго сорта». Особенно сильно это ощущалось в школе: я рос как чужой среди чужих, хотя в семье меня воспитывали в духе интернационала.
Я плохой турист и о том, что меня ждет в Петербурге, не думал. Пожалуй, кроме Булгакова и Достоевского о России я ничего не знал. Чехова и Толстого прочитал позже
Еще в конце восьмидесятых, когда весь мир окончательно помешался на брендах, когда любая творческая и даже революционная мысль превращалась в товар, мне казалось, что Россия далека от этого. Но, приехав в 1995 году, я увидел, что здесь все так сильно жаждут этих брендов, что даже пакет, на котором написано заветное название, готовы стирать и перестирывать! И мне стало очень интересно, кто они — эти люди, которые стирают полиэтиленовые пакеты?!
Мое первое жилье: Мне довелось застать ленинградские коммуналки, где жили интеллигентные и уважаемые люди. У меня не сразу получилось жить в «своей» квартире, как-то я снимал комнату у боксера. Это был очень колоритный человек — без передних зубов и пьющий, а в квартире всегда пахло папиросами, перегаром и хозяйственным мылом. Это была истинно ленинградская квартира, где было все то, чем так дорожили в брежневскую эпоху: ковры и ужасные «стенки», заставленные хрусталем — и все это на фоне прекрасной исторической лепнины.
А еще, я честно прожил год в общежитии театральной академии. Наверное, оттуда и способность сублимировать красоту — ибо в общежитии она отсутствовала во всех своих проявлениях.
Но мне повезло жить и в прекрасном месте: я снимал квартиру у подруги моей мамы, которую она задумывала как салон, где могли бы собираться художники со всего света, писать картины, вдохновляться. И когда я ее выкупил, то постарался сохранить в ней этот дух петербургской квартиры.
Моя первая работа: Я приехал в Петербург учиться и первое время не работал. Помню, что перед поступлением в Театральную Академию я брал частные уроки, которые были очень недорогими, буквально несколько долларов, но по сравнению с тем, какой была жизнь в России, это было целое состояние — просто бешеные деньги!
Мои открытия: Я плохой турист и о том, что меня ждет в Петербурге, я не думал. Кроме Булгакова и Достоевского о России я ничего не знал. Чехова и Толстого прочитал позже. Петербург летом 1995 года меня действительно поразил — это был враждебный, серый, грязный, закрытый на все замки город. Я действительно очень сильно расстроился: безликие, заклеенные старыми обоями и газетами окна первых этажей… Даже если что- то и было интересное, то обязательно в плохом состоянии, сломанное, грязное или украденное. Ужасно неряшливый, испорченный неграмотным ремонтом, уродливыми дверьми, ямами, немыслимыми ларьками, захарканный, обтрепанный — вот таким меня встретил город.
Мой Петербург: Один мой друг метко подметил, что Петербург, как в «Трех сестрах», вызывает острое ощущение, что отсюда надо валить. (Смеется) Но никак не уехать! Но, если серьезно, то Петербург мне подарил замечательных друзей, незабываемую Ксению Раппопорт, несравненную Илону Маркарову, моих замечательных учителей, уникальную петербургскую публику. И, конечно, Петербург мне подарил самое дорогое — замечательную жену и любимого сына Марлона!
Беседовала Мария Яковлева