Ольга Свиблова: мне никто искусство не навязывал — меня им увлекали

— Что вы думаете про эту проблему с Поколением Z? Какой подход к этим ребятам самый правильный?

— Поколение Z смущает нас тем, что эти дети живут в он-лайне больше, чем в офлайн. Их общение — это общение в социальных сетях. Задача музеев — включить в это общение и свои площадки. И, мне кажется, у нас это получается, судя по тому, какая у нас, в ММОМА, публика. Чтобы привести Поколение Z к культуре, например в пространство музея офлайн, необходимо использовать социальные сети и все виды онлайн активности.

— Зачем молодому человеку искусство?

— Реальная и эмоциональная сфера, где есть боль и где есть любовь, где есть радость и где есть горе, — это все-таки то, что мы получаем от реальных людей, и это то, что мы получаем в коммуникации с собой. Вот эти моменты сосредоточения на себе самом происходят именно тогда, когда человек общается с произведением искусства. Он понимает, что произведение искусства имеет символическую природу. Мы никогда не сможем сформулировать ни в одном тексте, поясняющем произведение искусства, то, как его точно надо «читать». Это может быть ключ, дающий направление движения наших эмоций и нашего сознания, а дальше произведение человек «читает» в меру своих возможностей, исходя из того культурного «гумуса», который он вобрал, начиная с раннего детства. Но произведение искусства, будучи нашим зеркалом, все-таки является зеркалом магическим. Оно дает нам понять про себя то, что мы не понимали раньше. Ведь в каждом из нас кроется намного больше, чем те социальные роли, в рамках которых мы действуем на работе, в семье. И это очень важно. А дальше есть общение по поводу искусства. Для Поколения Z это общение, как и вообще их общение с миром и информацией, происходит в виртуальной реальности. Значит, мы должны в общении с ним использовать тот язык, на котором оно говорит. В этом языке очень много новых слов, я все время учусь и беру на работу это поколение.

— Вам в детстве навязывали искусство?

— Нет! Мне никто ничего не навязывал, у родителей было достаточно здравого смысла, чтобы знакомить меня с ним. Например, в театр на Таганке меня привели первый раз в 8 лет, через несколько лет после этого театр возглавил Юрий Любимов. И театр на Таганке, и театр Современник — из этих театров я не вылезала в детстве. Билеты на Таганку было трудно достать, поэтому я, будучи худышкой, пролезала в окно театрального туалета, а потом открывала его пошире и протаскивала вместе с собой друзей. И как-то нам всегда удавалось просочиться в зрительный зал и залечь там в углах. Я говорю «залечь», потому что это правда: если бы мы сели, нас бы выгнали. Но благодаря этому «Добрый человек из Сезуана» и песня из этого спектакля, звучит во мне до сих пор. Также было с другими театрами и музеями… Моя мама привела меня на балет несколько раз, после этого я захотела заниматься балетом. Я благодарна этой школе — здесь я узнала, что такое преодоление, боль: так как я была очень слабенькой, мне адским трудом давалось то, что другим давалось легко. Это очень хорошая школа.

Мне никто искусство не навязывал, меня увлекали.  С нами не обращались как с маленькими, мы вместе работали, были втянуты в сознательный труд, который открывал для нас мир

Когда мама привела меня впервые в консерваторию, я испугалась огромных портретов русских композиторов — больше всего я боялась Мусоргского. Тебя привели один раз, другой, а потом ты уже ходишь в консерваторию по воле сердца. Но обязательно нужно, чтобы тебя встретили, потому что есть сенситивный возраст. Это как Маугли: если его вернуть в человеческое общество в определенном возрасте, его все-таки можно научить говорить на человеческом языке. Если это происходит после 16-и, то вероятность овладения человеческой речью уже минимальна. То же самое с культурой. С культурой надо ребенка «встретить», а потом пусть он уже выбирает: кто-то выберет рок, кто-то поп. Я люблю и рок, и поп-культуру, и рэп обожаю, и в консерваторию хожу. Мне никто искусство не навязывал, меня увлекали. С нами не обращались как с маленькими, мы вместе работали, были втянуты в сознательный труд, который открывал для нас мир. Сегодня мы не можем научить знаниям — знания меняются каждую минуту, мы можем научить учиться. Нам дали этот кайф, ощущение того, что мы свободны, можем открывать то, что нам интересно, и это на всю жизнь у меня осталось.

— Возвращаясь к Поколению Z: на каком языке с ним говорить?

— Не надо требовать от этих ребят взрослого понимания жизни, которое приходит с опытом. Надо понимать, что они открыты, романтичны, что они… хорошие, несмотря на то, что сленг у них другой, не всегда нам понятный. Но если мы хотим, чтобы у нас этот диалог продолжался, мы все-таки должны делиться с ними теми ценностями, которые аккумулировало искусство за тысячелетия его существования. Пришли новые медиа, например VR, благодаря которым с Поколением Z легче общаться.

Не надо бояться Поколения Z, оно еще понятно: это поколение все больше уходит в онлайн, но еще умеет жить в офлайне. Надо уже сейчас готовиться к тому, что придет следующее поколение — те, кто уже с рождения уйдет в онлайн

Надо использовать все возможности, нельзя, как страус, прятать голову под крыло и не видеть, что эта новая реальность приходит. Не надо бояться Поколения Z, оно еще понятно: это поколение все больше уходит в онлайн, но еще умеет жить в офлайн. И надо уже сейчас готовиться к тому, что придет следующее поколение — те, кто с рождения уйдет в онлайн. Сегодня уже шестимесячным детям вместо игрушек дают телефоны, планшеты, которые успокаивают малышей лучше, чем их родители.

— Как же будет называться это поколение?

— Я не знаю, как оно будет называться — проблема не в этом, а в том, что чипы, которые в нас обещают внедрять, станут реальностью, они, безусловно, помогут бороться с огромным количеством заболеваний, избежать старческих деменций, они облегчат нам жизнь. Но вопрос: на что это будет «посажено»? На сегодняшний день мы отличаемся от машин: хотя искусственный интеллект по объему информации и скорости ее обработки уже начинает опережать интеллект человеческий, у него нет главного — эмоциональной сферы, сферы смысла. Если у следующего поколения, которое придет через десять-пятнадцать лет, не будут сформированы смыслы — вот это будет проблема.

_{Беседовали Екатерина Соловей, Альбина Исмаилова}