Никита Илющенков / поисково-спасательный отряд «Лиза Алерт»: кто, если не мы?

— Почему вы занимаетесь тем, чем занимаетесь? Что вас и ваших добровольных помощников заставляет искать пропавших людей в то время, когда можно лежать на диване или пить пиво в баре?

— Мы такие же, как вы — у нас есть работа, семьи. Просто мы не можем спокойно лежать на диване, зная, что кто-то в данный момент замерзает в лесу. Это личный выбор каждого.  Занимаются этим из-за душевной необходимости, душевного подъема или это совесть, гражданский долг. Когда ты оказываешься в процессе поиска, когда ты втягиваешься в эту жизнь, возникает внутреннее ощущение, перерастающее в призвание: «кто, если не мы?». Когда наши информационные координаторы бросают клич по внутренним каналам о пропаже, ты прекрасно понимаешь: если не поедешь ТЫ, то кто поедет-то?

— Как организована ваша деятельность? К вам поступил сигнал о пропаже человека и что дальше? Этот алгоритм важно знать нашим читателям — мало ли что!

— У нас есть разделение на поисковиков и информационную группу. Информационные координаторы принимают на себя первый удар, общаются с заявителем, собирают всю информацию и систематизируют ее. Для поиска важна любая деталь: любимые места, размер одежды и обуви пропавшего, имеются ли у него хронические заболевания и т.д. 

Мы такие же, как вы — у нас есть работа, семьи. Просто мы не можем спокойно лежать на диване, зная, что кто-то в данный момент замерзает в лесу

Далее принимается решение об организации выезда, и вся информация передается старшему поиска, который возглавляет штаб ПСР (поисково-спасательных работ). Штаб осуществляет руководство поиском и распределяет задачи между старшими поисковых групп. Старший группы — это человек с опытом, который имеет навыки обращения со снаряжением и владеет основными методиками поиска.

— Какова статистика вашей работы? Сколько находите, сколько пропавших не найдено?

— 2017 год можно считать переломным в истории «Лиза Алерт» Санкт-Петербург: подано 757 заявок (из них найдены живыми — 505 человек, найдены погибшими — 109, не найдены, отказ — 143), в том числе дети от 0 до 12 лет: 42 заявки (НЖ — 31, НП — 5, 6 — отказ). На 2018 год статистика пока такая: всего 210 заявок, из них НЖ — 130, НП — 19, не найден — 61. И для сравнения 2016 года: всего 108 заявок.

— Сколько в среднем нужно времени, чтобы найти пропавшего человека?

— Для каждого поиска время индивидуально. Когда в октябре 2017 года пропал мальчик в Ленинградской области, мы работали 3 недели круглосуточно. Мы искали и в городе, и в лесу. Конечно, многое зависит от того, сколько людей удается собрать в первые часы пропажи. Но также длительность поиска зависит от множества факторов: пропавший мог уехать в другой город, заблудиться в лесу, попасть в больницу и забыть свое имя, поэтому говорить даже о среднем значении не имеет смысла. Иногда это один звонок в БРНС, а иногда — годы неизвестности.

— Как стать членом вашей организации? Кто требуется «Лиза Алерт»? Какие виды помощи могут оказать наши читатели, если, например, не имеют специальных поисковых навыков?

— Главное — желание! Никакого отбора у нас нет. Важно, чтобы человек вел себя адекватно и был одет в соответствии с условиями и местом поиска. На лесной поиск в Ленинградской области мы ходим в сапогах-болотниках. С собой берем рации, компасы, фонари. Но это не значит, что если у человека нет болотников, то его не пустят в лес. На шпильках и в кроссовках не пустят, да. Но и без болотников можно. Еще одна пара внимательных глаз и ловких рук нам никогда не помешают: многие приезжают посмотреть, поучаствовать, есть поисковики, которые выезжают на поиск только в лес, или, наоборот, далеко не выезжают. Так как у нас все добровольно, каждый сам выбирает удобную форму участия. Можно вообще из дома помогать, задач «не лесных» всегда много: например, прозвон больниц.

Если человек приезжает на поиски в лес, но по каким-то причинам сам в лес идти не готов, можно расклеивать ориентировки по СНТ — это тоже важное дело.

— Помогают ли в вашей работе поисковые собаки?

— Нет, мы их не используем в нашей работе. Сегодня работу поисковикам значительно облегчают такие технические средства, как квадрокоптер, сирена, вертолет. В отряде нет поисковых и следовых собак, также нет специалистов-кинологов, однако некоторые ПСО используют собак в своей работе и порой весьма успешно.

— В современном мире с неизбежной утратой важнейших смыслов жизни участие в работе вашего поискового отряда могло бы некоторые из этих смыслов людям вернуть. Как до них это донести, подтолкнуть, навести на мысль? Зачастую ведь нужен только первый шаг, а потом человек втягивается и уже не понимает, как он без этого жил?!..

— Человек должен сам до этого дорасти, «дозреть». У нас практикуются вводные лекции,  на которые приходят заинтересованные люди, чтобы узнать более подробную информацию об отряде, о том, как он работает. После этого уже человек принимает для себя решение.

— МЧС и соответствующие госслужбы с вами сотрудничают? Ваша организация признана на государственном уровне? Если да, то это вам как-то помогает? Если нет, то какую помощь со стороны государства вы бы хотели получить?

— Мы дружим и тесно сотрудничаем с МЧС, Центром кризисных ситуаций, взаимодействуем с больницами и БРНС, Следственным комитетом, полицией — в принципе, со всеми государственными службами. Также мы сотрудничаем с другими поисково-спасательными отрядами, например, с отрядом «Ангел», который специализируется на поиске с воздуха.

У нас есть грамоты от МЧС, Правительства Санкт-Петербурга. Приятно работать, когда к тебе обращаются как к равному, значит, ты все правильно делаешь! С МЧС мы координируем все наши действия, помогаем друг другу. Мы постоянно повышаем свой уровень, у нас проводятся различные обучающие лекции и полевые учения. Например, в Москве проходил Всероссийский форум «Лиза Алерт», где собрались представители отряда из 40 регионов.

В XXI веке, веке высоких технологий, человек с телефоном в кармане может умереть от переохлаждения только лишь потому, что в нашей стране запрещено пеленговать телефон пропавшего 

Относительно того, чем может помочь государство: давно идут разговоры о том, чтобы изменить законодательство и начать пеленговать (пеленг  использует принцип отслеживания сигнала конкретного абонента, по сим-карте — прим. ред.) телефон с того момента, как человек пропал. Сейчас этого нет, есть понятие «тайны связи», и надо пройти большой путь, чтобы сотовый оператор дал необходимые сведения. За это время человек с телефоном в лесу может погибнуть. И это в XXI веке, веке высоких технологий, человек с телефоном в кармане может умереть от переохлаждения! Председатель нашего отряда Григорий Сергеев встречался с Владимиром Владимировичем, как раз обсуждался вопрос пеленга. Очень надеемся, что в скором времени этот вопрос решится.

_{Беседовала Ольга Ипполитова}

_{Фото: Николай Гонтарь}