Марина Кацуба: эмоции — это топливо для поэта

— Кто такой современный поэт? Для чего сегодня становятся поэтами?

— Я смею вас уверить, даже если это прозвучит самонадеянно, но я сужу не только по себе — у меня много близких друзей и еще больше приятелей-поэтов — никто не становится поэтом специально. Это чушь, в любом веке — чушь. Писательство, тем более стихотворчество, — непростое бремя. Сколько умерло в петле, нищете или из-за пьянства из нашей братии? Побольше, чем астрофизиков и биохимиков, полагаю. Но поэты по-прежнему рождаются, чтобы говорить правду громче, ярче других и за других.

Поэты по-прежнему рождаются, чтобы говорить правду громче, ярче других и за других

— Сложно сейчас пробиться начинающему поэту? Как начинала ты?

— Я начинала в 4 года, в 5 уже были исписанные стихами тетрадки с иллюстрациями моего же авторства. Не помню, чтобы я задумывалась тогда об успехе или о своем предопределении. Просто не могла по-другому и все.

— Ты в 5 лет уже умела писать? Твои родители как-то особенно развивали твои способности?

— Да! Мама у меня – педагог, и она много нам с сестрой читала, занималась с нами. А папа, несмотря на то, что военный, — творческий человек: он играл нам разные песни на гитаре и сочинял с нами стихи — чуть ли не с пеленок.

— Марина, в чем выражается свобода слова для тебя?

— Мне кажется, цензура — это второй момент. Мы много не по делу ругаем государство, точнее, за мелкие дела. А про большие трудности в себе и в государстве — молчим. Это такая ментальная внутренняя цензура, барьеры, неумение выразить свои чувства и обозначить эмоциональные границы. Вот если с этим работать — тогда будем свободнее.

— Поясни, что ты имеешь в виду? И как научиться работать надо самовыражением, как расширять свои эмоциональные границы?

— Мы напичканы сценариями и паттернами поведения на бессознательном уровне и теряем себя в них. Сейчас уже не то время, когда надо выживать — уже можно пробовать жить и искать себя, а не бессознательно двигаться по накатанной.

Сейчас уже не то время, когда надо выживать, — уже можно пробовать жить и искать себя, а не бессознательно двигаться по накатанной

— Тебе нужно любить или ненавидеть (то есть испытывать очень острые, полярные чувства), чтобы писать стихи?

— Эмоции — это, безусловно, топливо. Для меня — ничем незаменимое. Но с годами учишься эмоции ценить и распоряжаться ими осторожнее. И чужими, и своими.

— Ты много правишь свои стихи, прежде чем опубликовать?

— Я публикую только часть стихов в сети и одну сотую — в книгах. Иногда почти не правлю, иногда правлю по чуть-чуть недели две. И к своему стыду делаю огромное количество грамматических ошибок. Особенно, когда тороплюсь.

— Как протекают твои муки творчества?

— Муки — это красивое слово из моих стихов, с сильным эмоциональным оттенком.

— Есть темы, которые ты предпочитаешь обходить в своем творчестве? Речь не о политике и т.п. чернухе, речь о темах, до которых ты, возможно внутренне еще не доросла, не созрела, но они тебе интересны.

— Я по этой причине пока обхожу прозу.

— Как обычно проходит твой день?

— Я — женщина-поток, у меня нет похожих дней, правда.

— Ты начала петь. Как думаешь, к чему это приведет? Зачем тебе это понадобилось?

— Чтобы преодолевать свои внутренние блоки и страхи. Поглядим, к чему это приведет (смеется).

— Страхи и блоки есть у всех, а вот как с ними работать, используя творческие методы, знают далеко не все. Как ты это делаешь?

— Занимаюсь йогой и медитацией. Долгое время ходила к психотерапевту. Езжу на випассану и пробую другие методы телесной и духовной практики — и это лучшее, что я для себя сделала. Стереотип о том, что ковыряться у себя в душе и в голове — это для слабаков, по-моему, совершенно себя изжил в современном обществе. А в не современном я стараюсь проводить как можно меньше времени — и это тоже, кстати, способ отстаивать свои эмоциональные границы.

_{Беседовала Екатерина Соловей}