Марк Гейликман: обычный советский человек смог объединить измученных людей из разных стран на борьбу со злом

В 2011 году поэт и общественный деятель Марк Гейликман, вдохновившись историей подвига Александра Печерского, написал мистическую поэму «Люка», по которой был поставлен одноименный моноспектакль. Поэма вошла в книгу «Александр Печерский: прорыв в бессмертие», впоследствии книга была переведена на иврит, украинский, белорусский, польский, словацкий и немецкий языки и дала старт международному проекту по увековечению памяти героев Собибора и созданию фонда Александра Печерского. В 2018 году поэма вошла в книгу «Собибор: возвращение подвига Александра Печерского». Мы пообщались с автором поэмы Марком Гейликманом.

— Расскажите, пожалуйста, как вы узнали о подвиге Печерского? Что именно вас вдохновило в этой истории?

Обычный советский человек, обладая лишь простой человеческой отвагой, неукротимым духом, воспитанным в нашей стране, и сильно развитым чувством ответственности, смог в кратчайшие сроки в жестких условиях, как ветхозаветный вождь, объединить измученных людей из разных стран на борьбу со злом

— В начале 2011 года я случайно натолкнулся на повествование о подвиге Александра Печерского и других узников в нацистском лагере смерти «Собибор» и был под большим впечатлением от услышанного и прочитанного. Мне эта история показалась очень знаковой. Больше всего меня поразило то, что обычный советский человек, который не был прежде командиром, не проходил подготовку диверсанта или боевика-подпольщика, который испытал еще до «Собибора» двухлетние ужасы немецкого плена, обладая лишь простой человеческой отвагой, неукротимым духом, воспитанным в нашей стране, и сильно развитым чувством ответственности, смог в кратчайшие сроки в жестких условиях, как ветхозаветный вождь, объединить измученных людей из разных стран на борьбу со злом, организовать и возглавить восстание узников. Я был убежден, что пример Печерского важен для нынешних людей и будущих поколений — как еще один повод для укрепления в наших сердцах добродетельных свойств, как символ осмысления своего предназначения на этой Земле, как показательный опыт преданности своей стране, близким, долгу и поистине высоким идеалам добра. Александр Аронович сделал подвигом не только восстание в лагере смерти 14 октября 1943 года, но и всю свою последующую жизнь, добиваясь наказания оставшихся в живых палачей «Собибора», делая все возможное, чтобы эта история не была забыта, а стала для нас всех ключом к тому, чтобы подобные события больше никогда не повторились.

— Как появилась поэма?

— Той же весной я на одном дыхании написал поэму, посвященную Александру Печерскому и назвал ее «Люка». Мне очень хотелось, чтобы история фактически единственного успешного за годы Второй мировой войны восстания в немецком лагере смерти стала широко известна в нашей стране. И так сложилось, что после написания поэмы заработала инициативная группа, состоящая из разных, в том числе, именитых деятелей, которые добивались того, чтобы подвиг Печерского занял достойное место в нашей исторической памяти. Вышло множество статей, книг на эту тему. И вот в феврале 2016 года Президент России восстановил справедливость: Александр Печерский за подвиг в «Собиборе» был награжден орденом мужества посмертно. С тех пор проведено и проводится большое количество мемориальных мероприятий в нашей стране и за границей, в честь Печерского названы улицы городов, самолет, поезд, снят и показан широкой публике в нашей стране и за рубежом фильм Александра Хабенского «Собибор» и так далее. Это очень отрадно. И я искренне благодарен всем, кто приложил руку к увековечиванию подвига Печерского.

— Почему вы написали поэму именно о любви, без героического пафоса, без описаний ужасов?

— Поэма «Люка» получилась о любви, потому что этим чувством заполнена все человеческое существование. И даже в диких, невыносимых, беспощадных условиях, в которых оказывались узники нацистских лагерей, люди, которые не слабели духом, сохраняли личность и достоинство (а именно такими были Александр Печерский и его товарищи), умудрялись, находясь на краю бездны, относится друг к другу с подлинным теплом, с глубочайшей сердечной привязанностью. Голландская узница Люка — это во многом миф! До конца не известно даже, кто она и как ее настоящее имя. Но по воспоминаниям Печерского она была рядом с ним все эти долгие две недели, пока готовилось восстание, помогала и поддерживала, была по-женски красивой и надежной. Они говорили с ним на разных языках, но на всю жизнь он сохранил трогательную память о Люке. После побега о ней больше никто никогда не слышал. Вероятно, она погибла во время восстания или чуть позже. И мне показалось, что через историю их высокой и трагической любви, памяти об этой любви читатель и зритель лучше смогут осмыслить личность самого Печерского, суть его жизненного подвига и природу ответственности человека за то, что он сделал и не сделал на этой земле.

— Поэмой «Люка» ваша творческая деятельность не ограничилась. Расскажите о своих стихах, поэмах? Удалось ли какие-то из них поставить на сцене так же как «Люку»?

— Как-то так сложилось, что я всю дорогу с детства пишу стихи, точнее — пытаюсь использовать инструмент стихосложения для того, чтобы делиться своим опытом, извлеченным из привязанностей к людям, которых посчастливилось встретить в жизни, и событий, «случившихся на моем веку». Печатался в отечественных и зарубежных журналах, вышло несколько книг. В последние годы я добавил еще жанр моноспектакля, где, как мне кажется, есть дополнительные ресурсы для донесения до людей предлагаемых мною смыслов и образов. Несколько лет подряд на различных площадках Москвы и Петербурга мы с моими товарищами представляли спектакль «Страна любви», состоящий из двух отделений. В первой части мы показывали поэму «Трубач», где вместе со мной на сцену выходили замечательная актриса Елена Дробышева и верный трубач Александр Кристиогло, а после антракта во втором отделении я демонстрировал отдельные стихи разных лет, в промежутках поясняя причины и смысл их существования. В этом году мы сделали еще и моноспектакль «Люка», премьера которого прошла в январе на родине Печерского в Ростове на Дону. Потом мы его показали в Москве студентам РГГУ. И теперь — в Санкт-Петербурге на двух площадках. Планируем выступления в других регионах и странах. Возможно, будет что-то еще.

— Вы говорите, что подвиг Александра Печерского должен служить примером для нас и будущих поколений, помогать строить верные модели человеческих отношений. А каким вам видится образ желаемого будущего нашей страны в этом контексте?

— Мне кажется, что приверженность «старым идеалам человеческого сердца», как говорил Фолкнер в своей Нобелевской речи, является сейчас самым надежным фундаментом для развития нашей страны, для исправления ее коренных проблем. Сложность заключается в том, что утвержденным и эффективным стилем нынешней поведенческой моды оказались — цинизм, индивидуализм, приспособленчество, нескромность. Продолжая цитировать классиков, предложу еще одну строчку Николая Рубцова: «…и всей душой, которую не жаль всю потопить в таинственном и милом…».

Мне кажется, что приверженность «старым идеалам человеческого сердца», как говорил Фолкнер в своей Нобелевской речи, является сейчас самым надежным фундаментом для развития нашей страны, для исправления ее коренных проблем

Так вот, если мы сможем хотя бы на какое-то время потопить всю страну в чем-то милом, искреннем, заботливом, верном, и всеми нашими сердцами, всеми силами сосредоточимся на этом, то, надеюсь, нам удастся создать прочную основу для настоящей человеческой гармонии, успехов и свершений, для лучшего, радующего и преображающего всех граждан будущего. Этому по-своему и учит нас пример жизни, любви и подвига Александра Печерского.

О выставке