Лицедеи представили зрителям новый спектакль «Шторм. Гладь и Бриз»

— Расскажите о своем герое, об его характере?

Виктор Соловьев (художественный руководитель и артист театра «Лицедеи»): В нашем спектакле всего три героя: Гладь — ум со стабильным доходом, Бриз — настоящее женское сердце и мой герой — моряк, душа с неуравновешенным характером, его все время тянет в море и на подвиги. Приключения — это его стихия, поэтому и зовут его Шторм.

Моя героиня — женщина, которая мечтает о любви и верит в свое прекрасное будущее, поэтому она и живет на Маяке. Его сияние — это ее душа, путь в новую жизнь. Девушку зовут Бриз, потому что она существует как легкий слабенький ветерок

Анвар Либабов (артист театра “Лицедеи”, театральный и киноактер): Я бесстрастный, но богатый. Мой девиз: «Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда», поэтому уверен в том, что Бриз выберет меня. Но все же я сражаюсь до последнего и в этом треугольнике изощряюсь, ухищряюсь, меняюсь и трансформирую свои персонажи. Здесь происходит настоящее лицедейство. Я то в образе богатого успешного миллиардера приплываю к своей возлюбленной на яхте, то перевоплощаюсь в девицу легкого поведения и пытаюсь соблазнить соперника и сбить с пути истинного.

Полина Бондарь (актриса театра «Лицедеи»): Моя героиня — женщина, которая мечтает о любви и верит в свое прекрасное будущее, поэтому она и живет на Маяке. Его сияние — это ее душа, путь в новую жизнь. Девушку зовут Бриз, потому что она существует как легкий слабенький ветерок. Героиня благоволит то к одному, то к другому мужчине. Она по-женски не уверена, поэтому выбор ей дается очень тяжело.

— Лицедеи не пишут сценарии для своих спектаклей, а придумывают короткие номера на определенную тему, приглашают в них своих друзей и сами режиссируют свои репризы, потом, получившиеся номера складываются в спектакль. Так было и в этот раз? Кто автор идеи и большинства номеров?

Виктор Соловьев: Да, у нас есть отработанная схема создания спектаклей. Все начинается с наших знаменитых «бяк». Так называются наши особенные репетиции, где друг другу мы показываем новые номера. Все происходит в импровизационной форме, начинается просто с показа идеи, куда мы, при необходимости, вовлекаем партнеров — друзей. Затем из всего предложенного мы вместе выбираем лучшие номера и потом, если чувствуем, что тема пошла в определенном направлении, дорабатываем ее. В этот раз наши идеи повернули в сторону взаимоотношений мужчины и женщины, и в этом старом, как мир, сюжете всем нам троим было что сказать. Над созданием этого спектакля мы трудились все вместе от и до, нельзя сказать, что кто-то больше, кто-то меньше придумал. Мы с Анваром, как более старшие товарищи, имеем какие-то приоритеты в плане создания сценария, а Полина Бондарь просто пышет идеями в плане создания номеров. 

— Сложно ли давалось перевоплощение? Или, наоборот, ваш герой похож на вас?

Анвар Либабов: Наоборот, у меня есть некие способности и склонность к перевоплощению, а проще сказать «наработки».  Я называю этот прием «полишинель» или актер-марионетка, способный на все! Я то играю на полном минимализме, такой формат очень выигрышно смотрится в романтическом свидании у маяка. То я использую гротеск, проявляя выпуклую эксцентрику в свидании с соперником в Марсельском порту.

— У Лицедеев много реприз на тему моря, этот спектакль полностью поставлен на морской концепции. С чем это связано?

Виктор Соловьев: Это очень старинная тема театра «Лицедеи». Мы со дня основания театра периодически к ней возвращаемся. Во-первых, мы балтийцы, когда-то ленинградцы, теперь петербуржцы, живем на море и во всех нас, естественно, гуляет балтийский ветер в мозгах…

Анвар Либабов: Эта идея давно не дает нам покоя. Мы еще в 90-е хотели сделать морское шоу, концепция постепенно нарабатывалась… Затем в стране долгое время был штиль, а потом стало штормить, и это совпало с нашим мировоззрением…

— Говорят, что первый премьерный показ спектакля в театре «Лицедеи» может на 90% отличаться от десятого. Как будет в этот раз?

Полина Бондарь: Нашему представлению предстоит еще много работы, но самая большая ее часть уже позади. У постановки есть скелет, на который можно надевать самое прекрасное, а ненужное уйдет само. Мы идем от зрителя: если зритель смеется над репризой, то мы ее оставляем, закрепляем, если нет, то убираем. Спектакль — это живой организм, который будет видоизменяться очень долгое время. Поэтому на многие наши шоу поклонники театра ходят по несколько раз и удивляются тому, насколько сильно первый показ может отличаться, например, от пятого. Кто знает, как трансформируется «Шторм, Гладь и Бриз» через двадцать, тридцать, сорок спектаклей…