Интервьюс с барабанщиком Keane Ричардом Хьюз
Тим Райс-Оксли пишет музыку и играет на басу и рояле, Том Чаплин поет и пожинает лавры, Ри-
чард Хьюз барабанит и философствует Взлет Keane вышел очень стремительным, и падать они пока не собираются. Барабанщик Ричард Хьюз рассказал «Time Out Дубаи» о пионерских видеотехнологиях и страхе за собственную жизнь.
Что мы знаем о Keane? Что они британские поп-рокеры с клавишными наклонностями. Главный у них — розовощекий пухлячок с детским лицом по имени Том Чаплин. У Тома еще недавно были кое-какие проблемы с запрещенными веществами. И музыка у них — ярчайший пример пресного радиоформатного софт-рока. И на этом, как считают нелюбители Keane, портрет готов, любуйтесь. Но, может, за что-то еще они зацепятся в памяти народной?
Начнем с того, что у остальных двоих тоже есть имена. Тим Райс-Оксли пишет всю музыку и помимо рояля играет на басу, а Ричард Хьюз барабанит и отвечает сейчас на вопросы.
«Мы стараемся слиться с залом в едином порыве, всегда приятно, когда тебе подпевает хором толпа — вот мы и подготовили программу всем знакомых песен, считайте это нашей затравкой к альбому Greatest Hits».
Никаких ремиксов, никаких свежих песен, никаких сценических костюмов — не слишком ли буднично? С другой стороны, с теми песнями, что принесли им такую скорую славу, незачем и выпендриваться лишний раз. Напомним: их первый диск Hopes and Fears (с громкими хитами Somewhere Only We Know and Everybody’s Changing) с наскока взял вершину британских чартов и стал вторым по продажам в 2004-м, годом позже в копилке группы было уже два «Грэмми», а у Тима — престижная сонграйтерская премия Ivor Novello и статус композитора года. В 2008 году читатели журнала Q поместили Hopes and Fears и второй альбом Under the Iron Sea в двадцатку лучших британских альбомов всех времен (аналогичным дуплетом выстрелили только The Beatles, Oasis and Radiohead). Такой стремительный взлет на самую вершину иначе как феноменом не назовешь.
«Hopes and Fears был в топах, а я все жил с мамой и папой, потому что снять квартиру было не на что, — вспоминает Ричард. — Зато потом началось такое, к чему никакой нормальный человек готов не будет. Странное было время». Особенно для вокалиста, пожалуй: «Не встречал ни одной статьи про Keane, где каким-нибудь боком не всплыло бы упоминание о том, как Том полежал в реабилитационной клинике», — несмотря на то, что представители группы запретили нам на эту тему даже заикаться, Ричард сам припомнил шесть недель, которые Том провел в клинике для наркоманов в 2006-м. Тогда группе пришлось отменить два американских турне, а пресса каркала, мол, скоро развалятся. «До меня только сейчас дошло, каково было Тому попасть в жернова успеха, вот так разом выскочить из зальчиков размером с мою спальню на сцену Live 8 и петь для сотен тысяч».
Пользуясь разговорчивостью Ричарда, касаемся еще одного скользкого вопроса: что почувствовали остальные двое, когда вся слава досталась Тому? «Я благодарен судьбе, что избежал такого пристального внимания, — отвечает он быстро. — Это уже древняя история, мы просто хотели, чтобы наш друг был счастлив».
От молодых звезд вроде Keane все-таки ждешь диких выходок — спрашиваем, может, сочинители таких душесогревающих песен не прочь на досуге выкинуть телевизор-другой из окна, как их товарищи Snow Patrol. «Тишайшие ребята, — возражает Ричард с бабушкиными интонациями. — Честно говоря, и мы вовсе не такие, как нас часто изображают. Мы, конечно, можем позволить себе на гастролях после концерта еще пошуметь по городу, но хвастаться обычно бывает нечем».
Если Hopes and Fears закрепил за ними славу королей рок-баллады, Under the Iron Sea вышел уже мрачнее, рояль сильно исказили (после чего у группы почему-то появилось много поклонников в Мексике) — к Perfect Symmetry парни снова прояснились и даже ввели в обиход рок-гитары. Интересно только, откажутся ли когда-нибудь они от рояля вообще. «Мы никогда не были бандой, которая специально придумывает какую-нибудь фишку. Типа, давайте выбросим рояль, потому что в этом фишка! Нет, вот если рояль просто не будет песне подходить, тогда и выбросим. И я вполне могу себе представить такую ситуацию».