Как поймать тишину и вернуться в детство
Ульке шесть лет. У нее есть мама, папа, сестра, бабушка, желтые резиновые сапоги, книжка «Реп-ро-дук-ции», браслет из вишневых косточек и любимая яблоня во дворе. Меньше чем через год она пойдет в школу. А пока сегодня: октябрь, детский сад, фотограф, нарядное платье с вышитой белкой и «Не двигаемся, не моргаем!»… Но об этом чуть позже. За историей октября последует история ноября, потом – декабря, и так все двенадцать месяцев маленькой жизни. В последнем месяце книги – сентябре – уже семилетняя Улька пойдет в школу.
Лето начинается в середине книги – с дачи, свежей мяты, грозы, громкого пса с белым пятном-сердцем на лбу. Потом Улька будет спасать ужа, предлагая ему трудоустройство на огороде, будет лежать на куче песка, изучая облака, кататься с бабушкой на звенящем трамвае, рассматривать старинные вывески и размышлять о том, что, оказывается, и бабушка когда-то была маленькой. Удивительно!
Каждый взрослый человек ощущал на себе и знает, что на самом старте, в детстве, жизнь медленно тянется, а чем дальше, тем ретивее и быстрее скачет. Но пока тебе шесть – каждый день неповторим, а целый год – время долгое и насыщенное событиями. Именно поэтому год шестилетней Ульки – как фотографии в фотоальбоме. Двенадцать важных историй-фрагментов, которые сама она, будучи взрослой, обязательно вспомнит. Кстати, с рассказа про снимок и начинается самая первая история. «С фотографией на память непонятно вышло» – первая строчка и, своего рода рефрен всей книги. В мире вообще много непонятного, и Улька без устали пытается в этом разобраться. Например, почему, если ты следуешь правилам взрослых (то самое «Не двигаемся, не моргаем!»), то получаешься самой смешной на фотографии? Зачем взрослым нужно рубить одно дерево, чтобы на его месте посадить другое? Почему, когда заболеешь, вместо волшебной женщины по имени Панацея приходит дядечка с усами?
Принято считать, что к шести годам «возраст почемучки» подходит к концу. На самом деле, если возраст и заканчивается, то вопросы нет. Потому что очень уж противоречива жизнь. И Улькино удивление миром – примета не возраста, а характера. Если смотреть шире, человек или покидает возраст почемучки, или навсегда в нем остается. Как правило, последним живется интереснее. Мне кажется, Улька и в 16, и 26, и в 36 останется такой же, как в шесть, – любознательной, неравнодушной, постоянно ищущей ответы.
Но вернемся к лету. Я бескомпромиссно люблю лето, только его, не весну и не раннюю осень. И, несмотря на то, что в «Ульке» описываются все времена года, мне кажется, что это книга для семейного летнего чтения. Я писала ее в том числе для взрослых, как путешествие в детство, в прозрачность юности, в двенадцать месяцев безопасности и любви. Неслучайно, многие прочитавшие «Ульку» вспоминают проигрыватель с пластинками и старинную музыкальную шкатулку, которые «живут» в нескольких историях. Да, в какой-то степени эти предметы – мостик между временами, Улька живет и среди нас сейчас, и двадцать, тридцать лет назад, в нашем детстве.
Я убеждена, что хорошую детскую книгу интересно читать и взрослому, потому что такой текст возвращает нам маленьких, беззаботных (но полных вопросов!) себя. И лето, как самое беспечное время года, – лучше время для этого возвращения.
Читателям любого возраста важно ассоциировать себя с героем книги – находить в его жизни, поступках, характере то, что откликается в тебе. С этой стороны, «Как поймать тишину», на мой взгляд, отлично подойдет будущим первоклассникам, ведь год жизни Ульки – это год до школы.
И еще важно, когда история писателя совпадает со взглядом иллюстратора. В моем случае все вышло именно так и даже лучше: иллюстрации Кати Толстой к «Ульке» – моя большая любовь. Катя смогла поймать не только настроение и интонацию, но и ту хрупкость, уязвимость детства, о которой я писала. Одна из моих любимых иллюстраций – мальчик Сережка в сломанных и перебинтованных пластырем очках. Катя очень бережно перенесла в пространство рисунка разнообразные детали книги: пуговицы, заколки, игрушки, варежки, те самые желтые сапоги, ту самую музыкальную шкатулку и даже баночку того самого бальзама «Звездочка». Рисунки мне очень напоминают авторскую анимацию, и мультфильм, на мой взгляд, из них получился бы очень хороший. Например, про тишину, которая «тихо-тихо просочилась сквозь щель под дверью и тихо-тихо присела на подлокотник кресла».