Ресторанный гид по Китай-городу
Time Out выбрал 44 лучших заведения самого эклектичного района Москвы и обошел их все.
Перетекающие друг в друга Маросейка и Покровка (а также соседние Варварка и Солянка) всегда составляли важнейший ресторанный городской маршрут. Все модные поветрия последних двух десятков лет так или иначе здесь отметились. Из старожилов реконструкцию района пережили немногие, зато стремительно появились новые винные бары, а хипстерские кафе теснят монументальные национальные рестораны.
Второй ресторан сети (первый работает на Белорусской), где умеют готовить максимально достоверные, но по-современному переосмысленные грузинские блюда.
Хатуна Колбая и Тенгиз Андрибава, владельцы:
«Когда c Покровки съезжал «Старбакс», мы сразу зацепились за это место — в Москве не просто найти отдельно стоящий особняк, который ресторан может занять целиком. А этот напомнил нам дом в Мегрелии, даже балкончик есть, где можно летом поставить стол, как на даче. До революции здесь стояла красивейшая церковь Успения на Покровке, известная на всю Москву. По имени ее архитектора назван соседний Потаповский переулок, а в честь купца, пожертвовавшего деньги на строительство, — Сверчков. Переулки остались, а церковь снесли. От нее нам досталась только стена c гравюрой внутри ресторана на втором этаже – и это архитектурный памятник, мы не вправе прислонить к ней даже диван. Поэтому от стены и «плясали»: декоратор Иракли Зария собрал вазы начала прошлого века, кувшины из грузинской глубинки, домотканые ковры. Хотя совсем уходить в «историзм» не хотелось, такой цели не было.
Еда во всех наших «Саперави» одинаковая — это современные и немного авторские блюда из рук грузинских поваров. А публика здесь немного другая, чем, скажем, на Белорусской, — постарше, посолиднее, посемейнее. Реконструкция пошла улице на пользу: сейчас в скверике у нас под боком стали гулять мамы с колясками, а раньше гнездились окрестные алкаши. Иностранцев стало больше, к нам почему-то заходит много итальянцев, по наводке сарафанного радио, — что лишний раз доказывает: у грузинской и итальянской кухни одни базовые ценности. И это прежде всего почтение к продукту».
Музыкальный бар-магазин со специализацией на гавайских гитарах, коллекцией оригинального винила, фирменными коктейлями и домашними вечеринками.
Валерия Дородных, совладелица:
«Прежде всего мы хотели сделать свое дружественное пространство, отличающееся от прочих музыкальных магазинов, в которых ничего нельзя трогать руками и стоят два скучных продавца. Название придумалось само собой: мы же на Покровке, в центре старой Москвы, здесь всегда говорили с характерным прононсом, например, «Булошная». А мы — «Укулелешная». Открывались бы в Питере — стали бы, наверное, «Укулелечной». Сначала к нам ходили в основном друзья и друзья друзей, ближний круг. А друзей надо было как минимум напоить кофе — так что бариста у нас в штате с первого дня. Другое дело, что в кризис продажа музыкальных инструментов просела в принципе, зато ресторанная тема стала актуальнее. Поэтому год назад мы нашли место побольше под полноценный ресторан на той же Покровке. Сейчас в меню немного Азии, но в основном — авторский стритфуд: сэндвичи, бургеры, салаты. А в баре мы продвигаем tiki-тему, но аккуратно, без перегибов. Наша история, конечно, остается музыкальной: можно прийти на мастер-класс или концерт акустической музыки, а можно заскочить за сэндвичем. Китай-город — район уникальный, анклав раннего хипстерства. Сейчас первые хипстеры подросли, но продолжают здесь жить или работать. Или приезжают сюда специально, потому что атмосфера на этом пятачке Москвы вдохновляет на артистический досуг. Вот с такой публикой нам и приятно иметь дело».
Ресторан на месте неудачного Jerome&Patrice. Приглашенный на переделку Александр Раппопорт представил свою версию испанской кухни: от легковесных тапас до эпических порций разного мяса.
Александр Раппопорт, совладелец:
«С переулками вокруг Китай-города у меня нет особенной сентиментальной связи. И в целом при выборе концепции ресторана и точки для него на карте для меня важен не столько «локейшн», сколько «дестинейшн». В том, чтобы оглядываться по сторонам и просчитывать, что здесь уже есть и что можно еще впихнуть, большого смысла я не вижу. И до сих пор не очень представляю, что там есть около «Пикассо». Мне важно, чтобы второго такого же ресторана не было не только в округе, но и вообще в Москве. Чтобы люди в ресторан ехали прицельно — а не только спускались в домашних тапочках. В этом смысле место здесь удобное — пересечение транспортных артерий, есть, где бросить машину. Что касается испанской темы, то к моменту, когда открылся «Пикассо», она в Москве уже отыграла, и направление было признано неперспективным. Я же поставил во главу угла не то, что проект испанский, а то, что здесь готовят мясо в испанской дровяной печи. Глупо, конечно, всерьез притворяться испанцами — это не более чем намек, игра на уровне неоновых надписей и лимонов в кадках. Собственно, с квартировавшего здесь ранее Jerome & Patrice в интерьере не было кардинальных перепланировок. Мои друзья, живущие неподалеку, раньше ходили на мясо в новиковскую «Высоту», теперь — и в «Пикассо», что приятно. Но если люди едут вечером в ресторан, допустим, с Николиной Горы, через весь московский траффик — это тот результат, на который я и рассчитывал».
Набор удовольствий соответствует вывескам: в I Like Wine больше 80 позиций вин по бокалам, в Beer&Brut (на фото) — море крафтового пива и игристое всех мастей.
Владимир Перельман, владелец:
«Опасения были — в тот момент, когда я только смотрел помещение под I Like Wine, вся жизнь в округе сосредотачивалась вокруг метро Китай-город, а ближе к Чистопрудному бульвару, где он вливается в Покровку, начинались места в смысле общепита довольно глухие и маргинальные. Но после реконструкции движуху создает уже не метро, а приятная публика, гуляющая по комфортной для пешеходов зоне. Стало заметно больше модников. Вообще же правильный ресторанный тон нашему отрезку улицы изначально задали «Кофемания» и «Саперави», они «подтянули» тех, кто любит красиво есть и выпивать. Почти одновременно на Покровке открылись еще несколько винных мест, но локтями мы не толкаемся. Каждый пашет свой огород: в «Хлеб и вино» ходят за более ординарными позициями, там дешевле. Зато у нас винная карта изощреннее и еда затейливее. Если завтра под боком откроется еще и какой-нибудь «Винный рынок», будет совсем здорово. Я замечал, как гости здесь меняют за вечер две-три локации: могут начать в «Кофемании», пропустить первый бокал вина в «Жан-Жаке» и сесть ужинать с шампанским в Beer&Brut. В I Like Wine много веселых молодых компаний, в Beer&Brut поспокойнее, больше парочек, и, кстати, стереотип «мальчикам — пиво, девочкам — шампанское» тут не работает: девочки сплошь и рядом пьют бельгийские крики, мальчики совсем не против пузырьков в бокале».
Тематический бар Дмитрия Соколова стал последним из четырех питейных заведений, населивших Дом Металлурга на Славянской площади. Так серый офисный центр окончательно превратился в новый барный микро-кластер.
Дмитрий Соколов, владелец:
«Идея барных резерваций в Москве работает неплохо — взять хотя бы «Стрелку», Даниловскую мануфактуру или Трехгорку. И тот факт, что в узком проулке, отходящем от Славянской площади, сразу четыре бара встали нос к носу, — это скорее плюс для всех. Можно выпить аперитив за одной стойкой, пару коктейлей — за другой, а очнуться утром под третьей. Не сложилось в одном баре — сложится в другом. У Stay True Ваr своя ниша: здесь нет толпы подростков и не наливают трэшовый лонг-айленд, как в «1929» и «Либерти», но и переплачивать, как в «Прожекторе», не придется. Честные коктейли за честные деньги и рок-н-рольное настроение (в самом широком смысле, а не только музыкальном) — вот, собственно, и весь маркетинг. Таким образом бар-хоппинг, о котором столько твердили лет пять назад, в Москве все-таки случился, хотя иногда и в довольно дикой форме. Например, сейчас масса умников стала водить по барным кластерам экскурсии — ввалятся толпой человек в тридцать, за секунду хлопнут по стакану и на выход. Что они там успевают понять? Только зря барменов напрягают. На самом деле процентов 80 наших гостей — постоянные клиенты. В Москве вообще такого не бывает, чтобы человек шел-шел по улице и случайно в бар зашел, мы же не в Новом Орлеане. Определенная изолированность нам даже на руку — со Славянской площади и от жилых домов нас не видно и не слышно, никто не жалуется на шум и безобразия. К тому же это офисный центр, и в конце недели все стекаются в наш «аппендикс» на friday drinks. Да и такие неочевидные для бара штуки, как завтраки и бизнес-ланчи, хорошо здесь работают».
Одно из первых заведений сети домашних кулинарий, скроенных не по унылому советскому, а уютному европейскому образцу: с кофе на вынос и свежими круассанами. Сейчас «Караваевых» стало больше двух десятков, но на качество выпечки и свежесть салатов это отрицательно не повлияло.
Евгений Каценельсон, владелец:
«Район потрясающий! Вы пройдитесь по переулкам от Покровки — найдете массу забавного, от салонов тату до лавочек индийских специй. Тут веселее, чем, например, на Чистых прудах или на Патриарших, окончательно превратившихся в скучноватый «спальник» для миллионеров. Какого-то общего правила успешного заведения вывести нельзя — все будет работать, что ни открой. Главное — сделать это хорошо. На Покровке «Братья Караваевы» открылись в 2009-м — и успели стать своей кулинарией «на районе». Здесь до сих пор встречается почти исчезнувший тип интеллигентных московских старушек — они приходят съесть эклерчик с кофе, а потом идут на выставку. А в последний год появился новый для центра Москвы тип «человек гуляющий» — мы это заметили, когда по выходным в кулинарии резко вырос чек, а раньше в воскресенье центр тотально вымирал. Завтраки вне дома стали обычным делом, причем и в девять утра, и в девять вечера — здесь ведь люди живут в основном вне жесткого офисного графика. Вкусы москвичей меняются — пять лет назад продажи делал оливье, сегодня в хитах ростбиф и морепродукты. Хотя котлеты и сырники идут стабильно хорошо».
Старейшина московского клубного движения и достойный пример того, что залог успеха — постоянство.
Ирина Паперная, соучредитель и PR-директор:
«Подвал, где была «Шашлычная на Ильинке», купил в конце 90-х друг нашей семьи, китаец Владимир Джао. И предложил моему сыну Леше (Алексей Паперный — поэт, музыкант, первый арт-директор «Джао Да» — прим. ред.) сделать там что-нибудь на свой вкус. Леша от подвала был не в восторге: рядом пивнушки и публика понятного разлива, а внутри — зеркальный ад. Дизайн сделал еще один наш друг Петя Пастернак. Мы потом смеялись, что он вынес из помещения все, вплоть до штукатурки. До сих пор, когда что-то меняем, мы приглашаем Петю, чтобы посмотрел — ничего мы ему не напортили? Жили всегда небогато, но весело: вокруг упадок конца 1990-х, а у нас — Кустурица с «Ману Чао», Леша Кортнев, Дима Дибров, Сэм Клебанов, Борис Акунин, «Дети Пикассо». Кухня для нас всегда была чуть менее важной, чем афиша и атмосфера, но на наши бретонские блины съезжалось пол-Москвы. Секрет долголетия «Джао Да», наверное, в том, что за столько лет мы ни разу не рассорились. И те, кто когда-то ходил к нам на Шнура, теперь заглядывают всей семьей на детские утренники по воскресеньям. Как ни странно, мы превратились в ностальгическое воспоминание «для тех, кому за 40» — полклуба за эти годы переженились и вырастили детей. Как-то незаметно для себя «Джао Да» оказался в эпицентре московского Сохо. Вот Митя Борисов что-то позаимствовал у нас для своего «Жан-Жака», но мы не в обиде. Все равно такого места, где спектакли играют, разговоры разговаривают, стихи читают, еда, кино, вино, домино — больше в Москве так и не сложилось».
Первый полноценный бургер-джойнт на районе. К главной хипстерской еде создатели B&B добавили сэндвичи, фруктовые пироги и хороший кофе. Но главный завлекательный маневр — по-прежнему бургеры. Лучший — «Чикаго» с дуэтом тушеных перцев, каплей выпаренного бальзамика и соусом «тысяча островов».
Кафе-бар от основательниц проекта Stay Hungry Алены Ермаковой и Анны Бичевской. На первом этаже можно съесть салат с киноа и курицу гриль, в подвале — выпить пару коктейлей с игристым.
Четвертое по счету заведение сети, объединившей в едином порыве вегетарианцев, любителей индийской кухни и сторонников здорового питания. При ресторане работает лавочка с восточными благостями, откуда можно прихватить с собой оздоравливающую льняную кашу, натуральный сок алоэ или пучок благовоний.
Турецкое кафе европейской генерации — без парчовых диванов и танцев живота, зато с дегустационными сетами и портретом Ататюрка в главном зале. В меню — белык-экмек, пиде, гезлеме и прочие лепешки с начинками плюс смоляной кофе на песке. Шефа зовут Осман, он 20 лет проработал в ресторанах Стамбула, а в Москве сам каждый день закупает на рынке продукты, не доверяя такое важное дело никому.
«Пропаганда»
Вечером здесь громкая музыка и дым коромыслом, а днем — спокойное кафе, где все давно перезнакомились друг с другом. Съестной репертуар не меняется годами, а воскресные гей-вечеринки и четверги Санчеса давно стали частью городского фольклора.
Осколок барного шика середины нулевых с красным танцполом, зеркальными стенами, действительно недорогим бурбоном и танцами на стойке. Завидным долголетием «Бурбон-стрит» обязан в том числе и тому, что находится в двух шагах от неувядающей «Пропаганды».
Две популярные сети булочных-пекарен привыкли меряться длиной батонов, густотой закваски и десертными витринами. В смысле качества конкурентов у них так и не нашлось, а сферы влияния разделились естественным образом: в «Волконский» нужно приходить за багетами и разнокалиберной французской выпечкой, «Булке» лучше удаются ржаные буханки и безглютеновые булочки.
Ливанско-сирийский ресторан с размахом падишахского дворца давно пережил свой звездный час: вечером к нему редко, но метко подъезжают длинные машины с усатыми мужчинами и оттюнингованными блондинками, а днем глашатай зазывает прохожих на бизнес-ланч. В меню — типичная для ресторанов такого толка смесь кебабов, суши и салата Цезарь за внушительные деньги, но кассу делает приватный кальянный зал.
Недорогой грузинский ресторан с высокой степенью достоверности по части кухни и интерьером, напоминающим «Маму Зою». Сервис медленнее, чем хотелось бы, зато здесь подолгу обедают грузины, а шашлыки жарят на дровяном мангале.
Для супружеской пары — бразильца Аарона Лобо и его русской жены Яны — это первый ресторанный проект. Здесь варят редкий сорт кофе с семейной плантации, вечерами масштабно жарят чураско, а в выходные кормят всех желающих из большой кастрюли фейджоадой. В ближайшем будущем обещают открытые уроки капоэйры и разговорные курсы португальского.
Шаурма на новый лад — жарится на угольном мангале и подается в почти стерильной чистоте. Конечно, еще не дёнер берлинского разлива, но к нему уже не страшно подойти с детьми.
Место любимого индийскими дипломатами «Махараджи», который кормил гостей аж с 1994 года, занял филиал чуть менее почтенного по возрасту «Дарбарса» (их первый ресторан десять лет работает на Ленинском проспекте), и теперь набор общеиндийских блюд разбавлен лобстером и крабом, а по вечерам случается танец живота.
У руля семейного по духу кафе действительно стоят сестры Ирина и Ксения Бирюковы. Кормят всем, что подразумевают сиюминутные московские вкусы — от хумуса и пиццы до бургеров. А еще регулярно устраивают выставки и кинопоказы, собирающие постоянную публику.
Пугающе точно воссозданная атмофера одной счастливой деревни — от охапок свежего сена до горшков с ухватами. Меню и уровень кухни примерно тот же, что в столовой Белорусского посольства за углом: колдуны, драники, скоблянка и прочие «стравы».
Два винных места на Покровке, подходящие для разных целей: в винной лавке Сергея Минаева вдумчиво дегустируют и перебирают этикетки, в «Жан-Жаке» — круглосуточно надираются без оглядки на марки и бренды.
Маленький винный бар на 40 мест, уже третий в семействе «Бриксов». Готовят на открытой кухне, кормят в основном закусками к вину. В карте представлены небольшие винные хозяйства Франции, Италии и Испании. Все вина продаются с небольшой, почти магазинной наценкой.
Когда два учредителя «Кафе, известного ранее как «Кризис жанра» ушли из проекта, третий — Нэш Тахвелидзе — перезапустил проект под названием Imagine Café. От перемены мест слагаемых сумма не слишком изменилась: все та же барная стойка на подиуме, перечный стейк, вечный «Цезарь» и музыкальные вечеринки по пять дней в неделю, до которых лучше успеть поесть где-нибудь поблизости.
Пять лет назад, когда стекляшку на Покровке покидал Coffee Bean, уступая место «Кофемании», казалось, что сам жанр интеллигентной кофейни навеки утратил чистоту. Все обошлось не так печально: Coffee Bean переехал на другую сторону улицы и теперь взирает на ресторанную веранду конкурентов сквозь изрядно запыленные витрины.
Клуб от чайного энтузиаста Виктора Енина, в котором с алхимическим задором заваривают редкие сорта горных улунов и выводят новые вкусы мороженого: самый свежий гибрид — «раки в том яме» — стал 127-м в авторском списке. И хотя более масштабная «Чайная высота» уже два года работает в «Парке Горького», чайные знатоки по-прежнему предпочитают именно место на Покровке.
Царство свиных копченых ног, трюфелей, кантуччи и амаретти. Каждый продукт тщательно отобран хозяином-итальянцем. Пустующую из-за эмбарго нишу итальянских сыров заполнили продукцией тверского хозяйства сыродела Пьетро Мацца.
Малозаметный с улицы дайнер в отеле «Бентли» — популярное среди экспатов место. Полновесные бургеры, клубные сэндвичи толщиной в три пальца, отлично владеющий английским персонал и до одури сладкие молочные коктейли глушат в иностранцах тоску по родине. В теплый сезон здесь работает самая укромная веранда на Покровке.
Бар размером с автомобиль открыли музыкант Санчир Бадаков и Андрей Липа, блогер с пивной специализацией. Их убеждения сходятся в том, что крафта должно быть много, и лучше, если он российский. В результате в разлив идет больше десятка малотиражных пивных сортов, а вечерами помещение явно не может вместить всех желающих припасть к кранам.
Все здание принадлежит крупному иркутскому туристическому холдингу, который и организовал здесь сибирский ресторан с расчетом на своих. Внутри царит министерская эстетика с зачехленными стульями и занавесками в фестонах, но баргузинский омуль, байкальский сиг и папоротник-орляк поступают на кухню исправно.
Комплексные обеды от японского шеф-повара — можно взять готовую коробочку бенто или собрать собственный набор из теппаньяки, сябу-сябу, суши и полусотни видов японской лапши. Есть комнаты для потайных чаепитий и караоке на японском. Японских туристов привозят целыми автобусами.
Шоколадный магазин и кафе на три столика вот уже 13 лет снабжают своих немногочисленных, но преданных гостей трюфелями и шоколадными плитками ручной работы. Ценится не только за приверженность качеству, но и умение превратить каждую конфету в подарок — упаковки украшают слегка старомодными бумажными розами и рукописными виньетками.
Крохотное кафе от владельцев «Пропаганды» изначально задумывалось как первый в Москве сэндвич-шоп, а в результате привлекло всю творческую интеллигенцию квартала. За 10 лет когда-то искусственно обшарпанный интерьер обветшал естественным образом, но свободные места по-прежнему в дефиците.
Старейшая чебуречная отдает настоящим советским душком — тут царит маслянистый чад, продают дешевую водку в пластиковых стаканчиках и стоя пируют давно нетрезвые люди. Заглянуть можно с одной целью — опохмелиться с утра.
Замысловатый ресто-бар от Александра Кана и Илиодора Марача старательно избегает банальностей: коктейли подают в самоварах, еду — в цветочных горшках, а барные стулья снабжают велосипедными сиденьями. Творческую публику, дневную и вечернюю, привлекают разными способами: поздними завтраками с кашами и сырниками и ночной скидкой на всю еду.
Стейк здесь можно съесть дешевле, чем в Chicago Prime, но дороже, чем в Goodman. Мясо зернового откорма завозят не только российское, но и из Уругвая, стейки делят на классические и альтернативные. Гвоздь программы — 800-граммовый «Мачете», который заказывают исключительно мужчины с портфелями.
Легендарный ресторан, где проводит банкеты и гуляет свадьбы богатая армянская диаспора. Помпезные интерьеры в стиле московского барокко конца 90-х стоит переварить ради редкой севанской форели «ишхан» и выдающейся баранины на косточках.
Бороды, бургеры, американские хиты 80-х. Задуманный как бар для «настоящих мужиков», «Лесоруб» стал в итоге самым сдержанным баром района. Девушки здесь слегка скучают, несмотря на то, что по воскресеньям их бесплатно поят новыми экспериментальными коктейлями.
Скромный интерьер, размер помещения, неочевидная прописка и режим работы строго по предварительной договоренности не предполагают, что в индийский «Москва-Дели» будут приезжать толпами со всего города. Радушные хозяева не говорят по-русски, зато мечут на стол все, что приготовили за день: зеленые лепешки с паниром и мятой, панир батер-масала, чатни из кунжута и тамаринда и кхади на домашней простокваше.
Итальянская джелатерия, где в сорбеты и пломбиры кладут только натуральные сливки, фрукты и ягоды, взбивают все вручную и соблюдают прочие цеховые ритуалы. Недешево, но в разнообразии сортов и расцветок можно потеряться.