Жоан Валенсия: «Натуральное вино — это пейзажная живопись»

Почему вдруг натуральное вино? Как вы к этому пришли?

В Испании каждый первый занимается вином — кто торгует, а кто делает! Вот и я тоже. Но с «натуралкой», конечно, свою жизнь я связал не сразу — это было что-то вроде личной эволюции. Раньше я продавал много великих классических вин, в основном бургундских. Но мы меняемся, меняются и наши вкусы — и в какой-то момент я стал все больше пробовать натуральных вин, которые производятся всего по несколько сотен бутылок в год. Они казались мне более настоящими, более честными, без ретуши. Безусловно, это новое увлечение отразилось на всей моей жизни и на моем бизнесе — продаешь хорошо то, что любишь.

Натуральное вино для меня — это как пейзажная живопись. За такой бутылкой можно разглядеть человека, который делает именно это вино на фоне именно этого пейзажа. Разглядеть, бушует ли в бутылке шторм, находится ли вино в моменте своего развития или в состоянии полной гармонии.

Как возникла идея открыть Brutal?

Мне надо было показать людям вина, которые я люблю и которые начинал продавать, в расслабленной обстановке. Тут уж было не до ресторанной подачи и не до сомелье в белых перчатках.

Но открывал Brutal я не один. Стефано Коломбо был моим клиентом — он покупал вина в свой ресторан Xemei, и мы в каком-то плане развивались вместе: я предлагал ему те вина, которые интересовали меня в тот или иной момент, и они нравились ему все больше и больше.  В общем, Стефано тоже стал адептом натуральных вин.

А потом вместе мы съездили в Копенгаген, прошлись по барам… и после этого нам пришла идея открыть вместе нечто похожее на тамошние бары с «натуралкой». Чуть позже, перед самым открытием, к проекту присоединился Жоан Рамон Эскода, один из пионеров в производстве натуральных вин в Испании. У нас получилось очень мощное трио.

Выходит, вы были одними из первых, кто начал продавать натуральные вина в Испании?

В общем,  да. Мы были первыми — подобных заведений в Барселоне и в помине не было. Работал только небольшой магазинчик натуральных вин l'Anima del vi — потом его переделали в бар. А сегодня — в городе открыто уже шесть заведений только с «натуралкой» и гораздо больше имеется тех, у кого натуральные вина просто присутствуют в карте.

В этом году осенью мы должны были устроить празднование пятилетия бара. Но мы открывали бар King Kong Lady при отеле Casa Bonay — и нам было просто некогда. Так что веселиться и отмечать будем в начале 2019-го.

Из каких регионов самые популярные вина в баре сегодня?

Сейчас у нас около 700 этикеток — Испания, Франция, Италия, есть и вина из Южной Африки, Грузии, Словении, Чили…

И хотя у нас в карте больше вин из других стран, чем из Испании, пьют больше испанских — и именно каталонских. Это, в целом, понятно: у нас много туристов, а у Каталонии сегодня — статус главного винодельческого региона страны с наибольшим количеством натуральных вин. В общем, мы не заморачиваемся: что самим нравится, то и наливаем.

Как реагировали люди на натуральные вина в самом начале, когда вы только открылись, и как они реагируют сейчас?

Сначала было сложно общаться с гостями, которые не понимали вина, не попадающие под общепризнанные стандарты вкуса. Удивлялись, если совиньон не пах зеленой травой, а темпранильо не срубало наповал. Нам даже возвращали бутылки! Да я вам больше скажу — из десяти проданных бутылок возвращали девять. Ничего, мы сами выпивали — если не удавалось объяснить, что винодел именно вот так свое вино и видит, что оно таким и должно быть.

Но вообще нам дико повезло: туристы как-то сразу повалили, да и атмосфера была что надо с самого начала — наливай да пей. Не успели обернуться — а уже толпы людей стоят у входа! Сегодня основная масса посетителей — иностранцы, которые любят именно натуральные вина. Они специально идут в Brutal за натуральным, ищут другие места, где есть те или иные бутылки и вообще открыты всему новому. Это очень здорово! К тому же, у нас тусуется масса виноделов: заскакивают на бокал-другой, приносят что-то попробовать.

А русских гостей много приходит?

О, все больше! И уж если придет русский — точно знаток-винолюб! Случайных гостей из России у нас и не бывает почти.

А как на Brutal вышли организаторы фестиваля Gorizont?

Один из общих знакомых-виноделов дал мой контакт, и мне просто написали в whats’app: «Жоан, мы обожаем твой бар, приезжай к нам в Москву на Gorizont, это такой большой фестиваль натуральных вин, поделишься опытом!». Я сперва не поверил — я? в Москву? Ничего себе. Потом вроде пришел в себя и дико обрадовался. А потом русские спрашивают: «Слушай, а расскажи, откуда взялась Brutal Bar Corporation? Вы вроде связаны как-то, а как — неясно…». А секрет в том, что мы и не связаны.

Серьезно? Расскажите!

Brutal Wine Corporation — это объединение виноделов, которые выпускают лимитированные коллекции под этикетами Brutal. Поэтому для людей в теме Brutal — это в первую очередь запоминающиеся «натуральные» этикетки, а уж потом наш бар.

И, кстати, это очень забавная история — ведь Brutal Wine Corporation появилась раньше самого бара. «Корпорацию» создали не мы, а четверо виноделов — два француза и два испанца. Дело было так: однажды вечером каталонские производители Жоан Рамон Эскода (тот самый, с которым мы потом вместе открыли бар) и Лауреанос Серрес были в гостях у коллеги Антони Тортюля в компании с Реми Пужолем. После приличного количества выпитых бутылок они договорились каждый год делать особенное, «брутальное» вино — причем не больше трехсот бутылок. Сказано — сделано. Той же ночью (если верить рассказам Жоана), в районе четырех часов, пока его друзья спали, Антони нарисовал на компьютере первую этикетку.

Открытие бара популяризировало «корпорацию бруталов» — именно у нас проходили две их первые международные дегустации. А у нас просто название совпало!

Откуда тогда название у бара?

Да черт возьми, я даже название своему бару не придумал! У нас вообще как-то не было названия в голове, пока мы строились. А вот ребята из команды, когда ставили бутылки на полки, все время говорили: «Brutal!». Так и прилипло.

Ну а как вам в Москве? Что вы, например, думаете о российском «натуральном» рынке?

Как я уже сказал — для меня приглашение приехать в Москву стал полной неожиданностью. Я никогда раньше не был в России. И я вижу, что это рынок, который все больше «открывается», ищет разнообразие и хочет узнать больше. Вы не зажаты тесными рамками, у вас столько молодых интересующихся людей с горящими глазами! Мне кажется, Россия может стать одним из рынков-локомотивов «особенных вин». А еще вы, русские, умеете хорошо веселиться.

Так что же, натуральные вина — это навсегда? Или просто мода?

Конечно, это и мода тоже. Увы, мы видим и негатив — тот же самый, что и в «коммерческом» вине.

Люди, которые сначала интересовались винами без «говорящей» этикетки, начинают покупать вина «натуральных» звезд — Жана-Франсуа Ганва, Пьера Овернуа, Кенжиро Кагами. Сегодня эти имена для многих знак качества и «модности». Как когда-то Супертоскана или вина Domaine Romanée-Conti. Дорого, редко — элитарное потребление, одним словом.

Эти бутылки растут в цене с невероятной скоростью, а люди опять «пьют этикетки». Мне же хочется, чтобы настоящие фермеры и фанаты своего дела имели возможность показать то, что они делают. Ведь натуральные вина — это еще и про ответственность. Маленькие производители, ручной труд, экология — вот что важно. И это важнее, чем мода.