Наташа Березова: «Мы уже на кухне, и за нами будущее»

Пару недель назад я с удовольствием поучаствовала в women only ужине-открытии юбилейного (уже пятнадцатого) Московского гастрономического фестиваля.

Затея отличная, на кухне в шесть рук готовим с  подружками, в зале хоть в основном и мужчины, атмосфера полной любви, мира и праздника. Знакомые шеф-повара (все тоже мужчины) говорят комплименты, но все равно ощущение — наконец-то Наташу пустили в песочницу крутые ребята!  

СССР был краем победившего феминизма: мужчин всегда было меньше, да и неработающая женщина противоречила советской идеологии. Тут и карьеру построй, и дом полная чаша, и детей роди и воспитай. В моей семье всегда было так. Женщины работали, добывали все блага цивилизации, модно одевались, прекрасно готовили. Постельное белье всегда было кипельно-белым, хрусталь блестел. С первого класса воротнички на форму я пришивала сама, страшно завидуя мальчишкам: им-то воротнички пришивать не надо, главное, рубашки меняй и норм.

Работать в сфере обслуживания в моей семье всегда считалось ниже достоинства — для троечников, но вот тут вышла проблемка: в 22 года я решила подзаработать денег, начала трудиться стюардессой на частных самолетах и поняла , что единственное, от чего меня прет, от чего можно впасть в уныние или получить нереальный кайф — это делать пассажиров счастливыми (not in a sexual way). Хотя hospitality это всегда про секс. Про любовь, про удовлетворение. Я на каблуках, сервис в кайф, еда из лучших ресторанов, вино — Паркер бы одобрил, хочешь тебе «Петрюс», хочешь «Периньон», — не жизнь, а сказка. Я же стюардесса, мечта каждого второго. С олигархами было проще: если не я, то какая-то другая всегда поверит рассказам про сладкую жизнь, очаруется подаренной сумкой «Шанель» и ужином в Plaza Athenee.   

А вот экипажу порой приходилось доказывать, что ты профессионал, а не русская телка с пониженной социальной ответственностью. Особенно представителям нации свободы, равенства и братства. Вот где я впервые столкнулась с мужским шовинизмом. «Стюардесса это же не профессия», — говорили мне. —  «Пару лет полетаешь, выйдешь замуж, нарожаешь детей». Капитан на самолете всегда главный, а ты уборщица и официант. Иногда я срывалась и просто посылала всех (непечатно). Как ни странно, это помогло. Коллеги-мужчины поняли, что со мной лучше не связываться, и за семь лет я и сама сделала крутую карьеру и дала хороший старт в карьере нескольким потрясающим женщинам. Мужчин стала уважать меньше, это факт.

Так получилось, что на кухню я попала уже взрослым человеком, четко понимая, кто я и что я хочу от этой жизни. И тут, кстати, очень помогло быть женщиной. Улыбка, «ой, помогите», «ой, хочу на стажировку» — и я в цеху ныне почившей компании Hediard, учусь темперировать шоколад и отсаживать пирожное макарон. «Ой, а что, свои ножи надо было привозить?» — и на профессиональном поварском курсе в Institut Paul Bocuse мои одногруппники-мужчины помогают мне выбирать ножи (с белыми ручками, конечно, я же девочка). 

А дальше — это мое собственное желание учиться, стажироваться, вкалывать до потери пульса и идти к четко (или не очень четко) намеченной цели, и тут пол перестает играть какое-либо значение. Братья Березуцкие или Толя Казаков такие крутые не потому, что они мужчины, а потому, что они в первую очередь трудоголики. Ну и не будем отрицать: работать каждый день на ногах, таскать тяжести, постоянно стрессовать — это просто-напросто очень тяжело физически. Многие женщины меняют профессию после рождения детей. Многие не выдерживают спартанскую, почти армейскую атмосферу — с дедовщиной и да, с шовинизмом. Про сильных женщин на кухне говорят со смесью уважения и удивления: «баба со стальными яйцами». Многие боятся, что с таким графиком работы их не возьмут замуж. Мне известен случай, когда муж не выдержал постоянного отсутствия дома и успеха жены, которая работает шеф-поваром: им пришлось развестись. Это профессия не «с девяти до пяти»: в большинстве случаев ты трудишься по вечерам и в выходные, и очень часто работа — это единственное, о чем ты можешь думать и говорить.

Но мир меняется, меняется и стиль управления на кухне. Шовинизм больше не в моде. В Европе рабочий день стал короче, в декрет могут уходить и женщины, и мужчины (и таких становится все больше и больше). Меняются и сами шеф-повара. Так, в последнем сезоне Hell’s Kitchen Гордона Рамзи, известного своими «Женщина работает только три недели в месяце!» и «Вы не сможете кричать на существо на четвертом месяце!», все 11 победителей — женщины, многим их которых он предложил работу в своих ресторанах.  

Я о том, что проблема лежит не в этой плоскости. Вот с домашним насилием давайте лучше разбираться. Объяснять женщинам, что бьет не потому, что любит. Давайте образовывать линейных поваров, рассказывать им про мировые тренды, про то, что они тоже могут развиваться, расти, учиться, стремиться к лучшему. Про то, что они должны гордиться своей профессией, что прошли те времена, когда на кухню шли только троечники. Повар это вам не бездушная машина для нарезки картошки соломкой, и неважно, какого он пола или национальности.  

И орать на каждом углу, что женщин-поваров притесняют по гендерному признаку, больше не модно. Мы уже на кухне, и за нами будущее. Женщины толерантнее, спокойнее, выдержаннее. Даже мои сотрудники сочинили мне на день рождения стишок, начинающийся словами «Мама, мамочка, мамуля». Хотя, возможно, это просто стеб. Педалировать фемповестку по делу и без — это как топить за ответственное потребление, когда вы возмущены отсутствием в ресторане бумажных трубочек, но вам все равно, что человек, приготовивший ваш авокадо-тост, работает по 14 часов в сутки.

Как и делать отдельную номинацию «женщина-шеф» у всяких важных премий, которая подразумевает, что есть шефы и есть женщины-шефы. Мы не хуже и не лучше, да и живем мы сейчас в такое время, когда каждый свободен в своем выборе профессии и самоопределении.