Probka

Как показала практика, чтобы заново создать самый породистый ресторан города, необходима одна, казалось бы, банальная вещь — нужно просто быть Арамом Мнацакановым. Волевым усилием закрыв «Пробку на Белинского, он сложил из привычных деталей конструктор куда более сложный и интересный, — уже в здании офиса «Газпрома» на Добролюбова. Не то чтобы идея была совсем уж новаторской: Арам Михайлович тренировался. Открыл «Пробку» на Цветном бульваре, перевез туда любимого шефа Вальтера Бизоффи и произвел в Москве сдержанный интеллигентно-петербургский фурор. Вдохновившись собственным успехом и, заодно, отполировав все грани гастрономической машины, «адский шеф» принялся за переоборудование своего флагманского ресторана в Северной Столице. Получилось, мягко говоря, монументально. Отдельное пространство выделено под демократичное кафе для работников «Газпрома», еще один зал — «Квартира» — для встреч более личного плана. Но главное здесь все же — ресторан. Концепция открытой кухни, про которую пытается кричать едва ли не каждый, в «Пробке» реализована от противного — получилась скорее кухня с открытым, встроенным в нее рестораном. Стулья и столы, расставленные вдоль окон, организуют свободное пространство (а если еще точнее, стараются не мешать) самому главному — огромной, сверкающей, манящей отполированным металлом и ощущением высокого, плите. С буквами «АМ» под гербом компании-производителя, вереницами медных кастрюлек и ковшей, шипящими на плите сковородами и поварами, отдающими теплый салат с осьминогом или печень кролика с цикорием в бальзамическом уксусе. Во всем, что касается еды, новая «Пробка» гениальна. Выверенный и благородный вкус практически каждого блюда, создан теми кто умеет и для тех, кто понимает. Идеальный тандем. В качестве фейс-контроля здесь выступает сама тонкость понимания кухни, отсеивая любителей хачапури по-аджарски или бургеров, как ненужный для fine-dining рудимент общества. Черные как ночь тальолини подталкивают рецепторы к переосмыслению вкуса красной икры и, заодно, ломают все стереотипы о пасте как таковой. И дело здесь не в чернилах каракатицы или подаче, а в моментальном, неконтролируемом единении с Италией, будто путешествуя по просторам Тосканы, нашел, наконец, то самое место от которого замирает дух: сразу и на всю жизнь. Пицца с черным трюфелем может позволить себе не рисоваться — как и должно следовать из родословной деликатеса из Альбы, она берет одним своим ароматом. Тем самым, что преследует воображение, становясь незаметным (а значит, практически неизлечимым) гастрономическим наваждением. Даже пончики здесь эффекты до безобразия — плотные шарики, подающиеся со взбитыми вручную домашними сливками настойчиво требуют к себе в пару не что нибудь, а именно сицилийское пассито. Что, кстати, легко осуществимо. С самого открытия здесь битком: мимо неспешно беседующих семей снуют официанты, кухня обладает странным эффектом магнетическим, а за единственный свободный столик пытается сеть Леонид Парфенов. «Пробка» получилось живой моментально, с самого первого дня. И, кажется, навсегда.

Пицца с черным трюфелем, 1450 рублей

Салат с камчатским крабом, грейпфрутом и авокадо, 850 рублей

Тальолини с чернилами каракатицы, 650 рублей

Пончики, 350 рублей

Чек:

Салат с индейкой и гранатом, 450 рублей
Пицца с черным трюфелем, 1450 рублей
Домашние тальятелле с кроликом, 500 рублей
Итого: 2400 рублей